Дверь пробил алый клинок, доски треснули и прогнулись под
ударом. Багряное лезвие рассекло засов и створки распахнулись,
ударились о стены и перекосились на сорванных петлях.
В зал ворвались легионеры из личной гвардии императрицы. А во
главе их вошла сама Сокрушительница Богов. Та по чьей воле мир был
обречён!
Волосы её красным шлейфом трепещут на призрачном ветру, а
золотые глаза источают ярость. Алый клинок втянулся в порез на
запястье, и Луиджина указала на жрецов.
— Остановить их!
Легионеры бросились выполнять приказ, методично и хладнокровно.
Ударяя коленопреклонённых в затылки рукоятями мечей. Великий Жрец
захохотал, тыча пальцем в императрицу.
— Слишком поздно! Вестник смерти уже вызван в этот мир! Узри же,
его мощь и рыдай! Можешь убить нас всех, но заклятие не
остановить!
Луиджина скривилась, как от кислого вина. Оглядела зал, символы
на полу и тела жертв, сваленные в углу. Дети, эльфы, орки и даже
двое человеческих.
— Заклинание? — Прорычала девушка, указывая ладонью на
магический круг. — Ты это называешь заклинанием?
Великого Жреца скрутили до хруста в плечах, подволокли к
правительнице. Луиджина схватила за волосы, безжалостно ткнуло
лицом в пол.
— Видишь? «Аен, Ла-ан, Дер ко уэл»? Здесь же ошибка на ошибке,
даже нарисованы неверно. Это вообще «Ла-ан» или «Пиа-ат»? Круг и
тот скорее овал!
— Зря стараешься, — прорычал жрец, стараясь отвернуться от пола
и сплёвывая кровь из разбитых губ, — твоя ложь ничто для меня!
Вестник... уничтожит мир, а мы будем прибывать в раю!
— Я тебя огорчу. — Рыкнула императрица, отпуская волосы и
отряхивая руки, с такой брезгливостью, будто держала навозного
таракана. — Живых в рай не берут.
— А?
— Вас осудят и приговорят к одиночному заключению. Без света,
без ветра, в камере меньше бочки! Увести!
Легионеры выволакивают сектантов волоком, кто-то из неоглушенных
вопит и старается перегрызть вены на запястье. Его успокоили ударом
в висок. Луиджина поморщилась и с горечью посмотрела на мёртвых
детей. Ей не говорить с их родителями, она их даже не увидит. Но от
этого не легче. Зима выдалась жестокая, и количество сект выросло
несоизмеримо. В тяжкие времена народ всегда ищет спасение в
сверхъестественном.
Брезгливо пнула свечу и развернулась к выходу... Огонёк потух и
разом затухли остальные свечи. Ткань мироздания, расшатанная дикой
магией, натянулась грохоча и порвалась. Вспыхнул свет, разом
отовсюду, выжег даже намёки на тень. Здание тряхнуло от крыши до
фундамента, с потолка посыпалась каменная пыль. В коридоре истошно
засмеялся жрец.