Посреди кладбища, рядом со свежевырытой могилой, стояла на
коленях девушка в оборванном тряпье. Перед ней лежал труп мужчины.
И на глазах практиков девушка умелыми движениями вскрыла грудь
мертвеца, вложила туда что-то, и сжала края ребер. Затем принялась
за руки, лепя из них, как из глины, когтистые лапы. Кисти рук
девушки засветились тем же зеленым светом, и воздух резанули слова
на непонятном языке. Под сопровождение слов тело дернулось, и
архимаг, который хотел досмотреть до конца процесс оживления, на
рефлексах выпустил в странную девушку луч из перстня. Девушку
унесло в кусты, но не убило. На адептов с завываниями бросились
кружащие по кладбищу вурдалаки.
— И здесь эта некрогадость! — выругался Апелиус, формируя
каменные сферы. Пальцы дрожали, но заклинания летели, куда нужно,
да и надрессированные слуги прикрывали спину. — Только порадовался,
что хотя бы здесь этой дряни нет, ещё года не прожил, и вот
снова!