- Хорошо сработано! – сдержанно похвалил воспитанника Зимин
после возвращения. – Японцы теперь, конечно, знают, что «Ночная
Птица» у нас, но им не до этого. Фронт у Сеула обвалился. Пехота
микадо отступает, наши их преследуют, и даже чосонцы взялись за ум,
решив воевать надлежащим образом, и прут вперед, не хуже
гвардейских гренадер.
- Потери большие? – устало спросил Март, большую часть времени в
пути потративший на поддержку и лечение раненых казаков.
- Безвозвратных почти нет. Потеряно примерно полдюжины ботов и
истребителей, но все они упали на теперь уже нашей территории и
подлежат восстановлению. «Цесаревич» на сей раз отделался парой
вмятин. «Паллада» с «Варягом» получили несколько пробоин, но ничего
фатального. Про наших рейдеров ты, вероятно, и сам знаешь. В
кораблях потерь нет, японские склады уничтожены, и это в
значительной степени именно твоя заслуга. Буду ходатайствовать о
твоем награждении…
- А люди? – перебил его Колычев.
- У японцев потери больше, – дипломатично ответил капитан
первого ранга, после чего сочувственно добавил, – привыкай, Марик.
Войны без потерь не бывает!
- Я понимаю, – вздохнул тот. – У меня будет маленькая
просьба…
- Ты сегодня герой, так что проси, чего хочешь.
- Мне нужно немного времени, чтобы побывать в одном месте.
- Шанхай, Гонконг?
- Владивосток. Но так, чтобы никто не знал.
- Нет ничего проще. Я ведь теперь командую отрядом. Получишь
официальное задание идти на разведку. Ну а уж, где ты ее будешь
проводить…
[1] – Ямато-ни (大和煮)– Практически единственный вид
консервированного мяса, который поступал на снабжение японской
императорской армии и флота. В переводе означает «По-японски
(сделано по-японски)». Первоначально изготавливались из тушеной
утки, но, когда уток стало не хватать, перешли на говядину, рыбу и
даже китовое мясо (дальневосточного бутылконоса).
Владивосток образца сорок первого года ничуть не напоминал себя
же в оставленном Мартом двадцать первом веке. Да, ему приходилось
бывать здесь в той жизни и, проезжая по вроде бы знакомым улицам,
сохранившим тогда и теперь те же названия, он не узнавал тот шумный
и современный город с более чем полумиллионным официальным
населением. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он ему не понравился.
Напротив, в этом весьма спокойном для города-порта месте
чувствовалась какая-то неизъяснимая прелесть и основательность.