- Ваша сиятельство, вот ваша почта.
- Оставь и можешь идти, – не скрывая безразличия, еле
слышно распорядилась она, продолжая угрюмо смотреть на пылающие в
камине поленья и кутаясь в широкие полы подбитого мехом шлафрока
[2].
- Простите, миледи, и еще вас просят к телефону, –
позволил себе нарушить приказ слуга.
- Кто это, Джеймс?
- Не назвались, но произнесли кодовое слово.
- Даже так? Ну хорошо, соедини и не смей
подслушивать.
- Как можно, ваше сиятельство, – с видом оскорбленной в
лучших чувствах невинности произнес в ответ камердинер.
- Ну-ну, знаю я вас, крапивное семя… Поди прочь и закрой
двери.
Но прежде чем взять трубку, старая графиня достала из
секретера лист бумаги и карандаш, приготовившись записывать. Такие
замысловатые меры безопасности имели свои причины. Оссолинская
давно и прочно не доверяла любым средствам связи и уж тем более
телефону, который подслушать легче легкого, а то, что за ней
наверняка осуществляют надзор даже здесь, на ее собственной вилле
на Лазурном берегу, она как старый и убежденный параноик ничуть не
сомневалась.
- Слушаю.
В трубке раздался негромкий голос, который принялся ровно
и без эмоций диктовать бессвязную череду цифр и букв. Закончив, он
так ничего и не сказав, отключился.
Теперь следовало дешифровать текст послания, применив
ключ, известный во всем мире двоим: ей самой и ее внуку –
Анджею.
Закончив с работой, старая графиня некоторое время
задумчиво сидела в кресле, трижды перечитывая получившийся текст, а
затем сожгла лист, скомкав и бросив в огонь. Дождавшись, пока
бумага прогорит до конца и обратится в пепел, она вернула книгу,
являвшуюся ключом в этот раз, на полку, заодно расставив и еще с
дюжину томов, взятых ею для соблюдения пущей
конспирации.
Затем она разобрала пришедшую корреспонденцию и среди
многих совершенно бесполезных писем обнаружила важное
известие.
- Значит, крысеныш все еще жив. И даже стал капитаном. А
теперь направляется в столицу. Положительно, этот дурак ни на что
не годен, –невысоко оценила деловые и умственные способности своего
единственного сына Нина Ивановна. – Что ж, значит, придется все
делать самой. И довести начатое до конца!
Оссолинская нажала кнопку звонка. Спустя недолгое время на
пороге появился ее камердинер.
- Джеймс, собирай вещи, мы едем в Петербург.