Пробуждение силы. Уроки Грузии – для будущего Украины - страница 40

Революция роз. Манифестанты на площади Независимости.

Тбилиси, ноябрь 2003 г.

С рассвета люди начали подтягиваться в центр, чтобы нас поддержать. Целые военные части сообщали, что не подчиняются Шеварднадзе. У власти начало все разваливаться.

Начальник охраны Шеварднадзе попросил меня о встрече. Он сказал: «Старик хочет уйти, оставьте его в покое, давай мирно как-то это все решим». Я в ответ: «Хорошо, может быть». Он говорит: «Приезжайте к нему в резиденцию».

Муж Бурджанадзе – он был заместителем руководителя пограничной службы – сказал, что это западня, нас там всех арестуют и расстреляют. Поэтому Бурджанадзе не поехала. В девять вечера откуда-то появился Иванов. Он уже полностью пришел в себя. От утреннего панибратства не осталось и следа. Он был официален и строг.

Иванов сказал, что поедет с нами. «Игорь, вы же понимаете, он будет в отставку уходить, вам неудобно будет», – возразил Жвания. А Иванов: «В какую отставку? Кто вам разрешил? Никуда он не уходит. Мы так не договаривались. Мы сейчас едем и там поговорим. Все! Я иду с вами!» Иванов прыгнул в машину Жвании (я был в первой машине), и мы поехали.

Мы зашли, Иванов начал что-то бубнить, а Шеварднадзе говорит ему: «Слушай! Подожди в соседней комнате, сейчас не до тебя». Тот послушался и ушел. Когда Шеварднадзе стал министром иностранных дел СССР, Иванов был его помощником, потом руководителем аппарата и заместителем министра. Поэтому Шеварднадзе смотрел на него немножко «сверху вниз».

Я сказал Шеварднадзе, что наше требование о его отставке в силе. Он ответил, что уйдет. Жвания, видимо, чтобы разрядить обстановку, пообещал часто ходить к нему за советами. А Шеварднадзе поднял голову и сказал: «Если я месяц-два не буду в активной политике, то ничего хорошего вам не насоветую. Нечего ко мне ездить». Тут в комнату забежал Иванов со словами, что никто так не договаривался, но мы уже приняли отставку Шеварднадзе.

Мы сразу объявили президентские выборы.

Казна была пуста, электричество подавалось с перебоями, кто-то устраивал взрывы на железной дороге. Первое совещание у нас касалось энергетики. На него пришла вся наша энергомафия плести всякие небылицы. Но мы-то уже понимали, что к чему.

Новый год в Тбилиси был абсолютно эйфоричным. Было страшно темно, но на улицы вышли толпы народа. На сцене выступали рок-группы, а в воздухе витало ожидание чего-то нового. Это была уже другая страна и совсем иная психология, несмотря на темноту, мрачные одежды, повсеместную грязь.