Но ярче всего здесь рокотала земная твердь. Осязаемый, бурый
голос камня звучал повсюду. Скала возмущалась, отзываясь на звуки
битвы позади. Будто собака, которую донимают блохи. Только этих
блох стряхнуть оказалось нельзя.
Девушка снова глубоко вдохнула. И повернулась на новый
отклик.
Сладковатый дух металла проник через ноздри и осел на языке
тяжёлым привкусом.
Медленно, точно во сне, она отняла от стены руку. И увидела
кровь. Совсем свежую. Будто бы брызнувшую на камень менее часа
назад.
Магичка резким движением наклонила голову набок, словно бы её
шея грозилась вот-вот сломаться.
Она понюхала пальцы. Нахмурилась.
— Дверг, — шепнули её побледневшие губы, разбивая посторонним
словом состояние транса.
Но ей уже не нужны были чары, чтобы уловить направление.
Она двинулась по коридорам шахты дальше и увереннее. На
поворотах магичка более не мешкала. Чужая пролитая кровь звала её.
Так громко, что в ушах звенело.
Девушка передвигалась практически бесшумно. Словно бы высокие
сапоги не имели жёсткой подошвы. Не скрипел коричневый кожаный
корсаж с множеством ремешков, сумочек и кармашков. Не шелестели
плотные, облегающие брюки из мягкой замши. Не звенел металл. Не
шуршала белая рубаха с закатанными до локтей рукавами. Даже
многочисленные браслеты с амулетами и рунами на её запястьях не
издавали ни звука.
Коридор сделал резкий поворот влево.
И прямо за ним магичка увидела перевёрнутую тележку, возле
которой лежал мёртвый шахтёр.
Бородатый и кряжистый дверг замер на спине, раскинув руки и
ноги. Его распахнутые в ужасе глаза остекленели, глядя в потолок.
Дверга не спасла ни защитная одежда, ни кирка, которая валялась тут
же. Грудь несчастного являла собой место пиршества. И самое вкусное
уже оказалось съедено.
Девушка присела перед жертвой. Механическим движением закрыла
его глаза, а после скользнула взглядом по нему и дальше по
коридору. Туда, где начинался кровавый след и валялась вторая
кирка.
Судя по всему, вторую жертву нападавшая бестия решила доесть в
более укромном месте.
Магичка направилась дальше по кровавому следу.
Но не успела она углубиться достаточно далеко, как уловила
влажные, чавкающие звуки.
Девушка нахмурилась. И невольно подумала о том, что снаружи
сейчас греет приветливое августовское солнышко, а в Академии другие
адепты весело отмечают начало нового учебного года. Наверняка
кто-нибудь пронёс в жилой корпус бочонок с креплёным вином, а
лекари из башни целителей втихаря готовят свои травяные настойки
всех цветов радуги, от которых сначала видишь то, чего нет, а потом
становится ужасно весело. Но нет же. Она как раз сейчас видит то,
от чего совершенно невесело. А предпочла бы помогать младшим
адептам устраиваться в их комнатах и проводила экскурсии по
Академии для новых вольных слушателей, которые посещали за
отдельную плату короткие полезные в быту курсы, вроде травничества
или оказания первой помощи.