— Милые дети, чей дом теперь Академия Чародейства, — обратился к
ним ректор. — Первым делом я хочу донести до вас одну важную мысль:
это действительно ваш дом. Здесь вам рады. Здесь накормят вас,
вылечат и поддержат. Здесь вас обучат труду и тому, как содержать
себя. Здесь вы обретёте силы, которые мало-помалу превратят вас в
самую грозную силу в королевстве. Сейчас я для вас просто ректор
Авериус Гарана, — он усмехнулся. — Страшный чужой дед, который тут
за главного. Но однажды вы придёте ко мне за чем-нибудь. И я буду
вам рад. И однажды кто-то из вас убьёт своего первого огра, кто-то
спасёт человеческую жизнь, а кто-то получит посох клеврета. И я
снова буду рад. И буду вами гордиться не меньше, чем ваши родители.
Дорогие дети, вы пришли не просто, чтобы обучиться здесь магии. Вы
пришли обрести силу куда более великую — единство. Пока мы стоим
плечом к плечу, нет в Арсии беды нам неподвластной. Будь то первые
экзамены или лютые бестии.
При упоминании лютых бестий дети с опаской зашептались, а в
рядах старших адептов зазвучали смешки.
— Я желаю вам лёгкой учёбы и больших успехов, — напутствовал
ректор. — И слушайтесь вашего мастера. Она лучшая в своём деле.
Авериус Гарана склонил голову, выражая своё уважение мастеру
Амбер, и она ответила ему тем же.
— По традиции группа каждого года обучения демонстрирует одно
чудо, — говорил мастер над проклятиями. — Но сегодня вы — наше
чудо. А продемонстрируем волшебство для вас мы, — ректор обернулся
через плечо на преподавателей: — мастер Равенхолт, вы не могли бы
чуть приглушить свет?
Мастер над младшей тьмой Вилхем Равенхолт встал.
Любой не знающий его близко человек наверняка счёл бы этого
мужчину эталонным чёрным магом: сухая бледная кожа, тонкие,
костлявые пальцы, узкое лицо с острыми чертами и орлиным носом,
глубоко посаженные зелёные глаза под сенью густых бровей. Он не
носил бороды или усов, а волосы цвета чёрного шоколада затягивал в
тугой хвост. Камзолам и мантиям предпочитал графитовые кожаные
куртки с множеством кармашков и оккультных металлических нашивок, а
на его высоких сапогах всегда выделялись острые металлические мысы.
Картину дополнял громадный перстень с обожжённой костью огра вместо
камня и неизменный чёрный ворон на плече, старый, одноглазый и
капризный.
Первым шоком младших адептов на его занятиях абсолютно всегда
становился факт того, что птица то и дело раскатисто хохотала
человеческим голосом и повторяла отдельные фразы, с точностью
копируя интонацию хозяина.