И наличие зачарованной косы в её руке всё лишь только
усугубляло.
— На приманку явились две дюжины кобадьдов, — пояснил Остван,
который продолжал внимательно изучать вихта на полу. — Но других
пожирателей плоти среди них не было. Что думаешь?
Вопрос был адресован Леону.
Блондин присел рядом. Рукой в перчатке взялся за подбородок
твари. Повернул тяжёлую голову из стороны в сторону. В алом свете
посоха вихт всё ещё казался живым.
— Думаю, его запустили в шахты первым, — предположил Леонтар. —
Ему месяца три после обращения, вряд ли больше.
— Запустили? — Остван встал, чтобы убрать меч в ножны у пояса. —
Мне тоже показалось странным, что вихт полез в шахту, полную
двергов. Думаешь, он рыскал здесь неспроста?
— Он охотился осторожно, — Леон обвёл жестом заваленную
останками комнатушку. — Вёл себя тихо. Старался не привлекать
внимания. Пока на запах его кладовки не пришли кобальды. Промеж
бестиями началась вражда за территорию. Жертв стало больше.
— И дверги забили тревогу, — закончил мысль Ост.
— Он что-то искал в Медных Штольнях, — кивнул его друг. — И вряд
ли по собственной воле.
Моргевейн шумно вздохнула, чем привлекла внимание своих
братьев.
Оба адепта повернулись к ней.
Девушка хмурилась, закусив губу так, что та побелела.
— Мор? — вопросительно протянул Остван.
— Он говорил со мной, — Моргевейн кивнула на вихта. — Не так,
как обычные покойники. А как нормальный человек. Голосом, я имею
ввиду. Знаю, звучит глупо…
Леон медленно встал. Выглядел он весьма озадаченным.
— И что именно он тебе сказал?
Мор вдруг почувствовала себя ужасно неуютно. Ей никогда особо не
нравились её врождённые способности общения с мёртвыми. Скорее, она
просто воспринимала их, как часть своей жизни. Но объяснить их
природу остальным людям порой оказывалось крайне сложно.
— Бессвязную ерунду. В основном, молил о пощаде, — торопливо
ответила девушка. — Но всё равно он не должен был говорить. Всё это
ужасно странно.
— Предлагаю отвезти его деду, — Остван прошёлся по комнатушке. —
Пусть посмотрит. Всяко больше нашего поймёт.
Среди полусгнивших останков и завалов шахтёрского инвентаря он
отыскал грязный мешок, из которого вытряхнул проржавевшие скобы и
сломанное кайло. После чего продемонстрировал находку своим
спутникам.
Леонтар согласно кивнул. И пока великий наследник древней крови
Хагмор упаковывал прогнившего вихта в грязный мешок, тихо ругаясь
себе под нос, Леон снова повернулся к Мор. В пульсирующих алых
отсветах его лицо показалось девушке особенно суровым. Будто бы он
отчётливо понимал, что она умышленно темнит.