Машка, кстати сказать, ни к каким девичьим увлечениям интереса
не проявляла. Ни воздушные бальные платья, ни туфли на высоких
шпильках, ни шеренги флаконов духов и помад не вызвали у нее даже
слабенького вздоха восхищения. Зато от витрины с армейским
обмундированием девочку пришлось отрывать силой…
Лично моё внимание привлекла только одна лавка. На затейливой
вывеске значилось: "Джон Серебро. Заморские редкости." Я еще
подумал: в городе, набитом, как мешок крупой, золотым песком,
довольно смело заявлять о его, так сказать, антагонистичной
ипостаси…
– Зайдем? – спросил я у бваны.
– Пожалуй, – кивнул тот.
В витрине крутилось небольшое, метра полтора, колесо обозрения.
В гондолы были усажены крохотные люди. Выглядели они совсем как
живые: тонкие личики, шелковистые волосы, модная одежда… Дамы
держали сумочки и крошечных собачек, кавалеры курили трубки и
читали газеты. Машка с восторженным писком кинулась рассматривать
кукол, я облегченно вздохнул: хоть что‑то человеческое ей не
чуждо…
Я пошел вдоль полок. Больше всего это было похоже на старинные
супермаркеты, которые я видел в кино. Длинные ряды ярких упаковок с
чаем, кофе, сахаром, шоколадками в ярких фантиках… За рядами с
продуктами – бытовая техника. Тут я побродил с искренним
удовольствием и восхищением. Электрические кофемолки, пылесосы,
кухонные комбайны… Поразил настенный телевизор. Толщиной в палец,
шириной экрана он превышал размах моих рук.
У нас в Москве тоже продавалась уцелевшая техника. Но, пожалуй,
на весь город её набралось бы меньше, чем в этом магазине –
электричества в столице было мало, и, как это ни смешно, стоило оно
на вес золота.
Я восхищенно потрогал гладкую пластиковую панель холодильника с
сенсорным управлением. Неужели есть люди, которые запросто покупают
и пользуются такими вещами? Мы с Лумумбой, например, зимой
устраивали морозильную камеру за окном, на подоконнике. А летом
просто старались не покупать скоропортящихся продуктов… Да и
вообще, если подумать: зачем нам такие роскошества? Появляемся дома
пару раз в год.
В самом конце была запертая на замок витрина с мелкими
диковинами. Я опознал только крошечные, с пуговку, видеокамеры и
подслушивающие устройства – их мы проходили в академии. Остальное,
в мешанине проводов, с блескучими экранчиками и множеством
кнопочек, мне было незнакомо. На отдельной полке, как бриллианты в
короне, сияли яркими красками детские игрушки. Там были красная
радиоуправляемая "Феррари" и почти что самый настоящий
вертолет. От этой витрины я отошел, только сделав над собой усилие.
Не уподобляться же Машке…