– Стражники, – сказала Маша. – Слишком много
стражников.
– Здесь их зовут дружинниками. – поправил Лумумба.
Я внимательно оглядел цепочку людей в форме. Среди пестрой толпы
они были единственными, кто вел себя соответственно печальному
моменту. Черные броники, каски, высокие шнурованные берцы,
неподвижные, суровые лица… На груди каждого, дулом в песок,
новенький АК.
– Стена вдоль берега мощнее и выше, чем с другой
стороны, – сообщила Маха. – И пушки.
– Посмотрела бы я, как вы обойдетесь без пушек, когда из
воды гигантские Кайдзю попрут, – проворчала Гамаюн.
– Кайдзю?
– И левиафан, и кракен, а еще этот… – она посмотрела в
небо, будто там была подсказка. – Лиоплевродон. Такой водный
динозавр, зубастый – просто ужас. После гибели Мурманска тут много
кого расплодилось. Только успевай отстреливаться… О!Тухлая
рыбка! – спрыгнув на песок, ворона хищным подскоком ринулась
на какую‑то дрянь и, разогнав мух, принялась с энтузиазмом
клевать.
– А там кто?
Взобравшись на камушек и приставив руку козырьком к глазам, моя
новая напарница рассматривала группу на помосте под красивым
тентом, на полотнище которого светились громадные золотые буквы
МОZК.
– Вероятно, бояре, – не глядя ответил Лумумба. –
Члены правления золотодобывающего концерна.
– Покупайте футболки с портретом Князя Игоря! – вдруг
заревело над головой. – Купите, и лик Великого Вождя не
покинет вас никогда!
В воздухе развернулось гигантское полотнище. С него, как
непокоренный Че Гевара на революционеров, взирал, вестимо, сам
покойный. Машка мстительно прищурилась на воздушный шар:
– Интересно, а нельзя его как‑то сбить? – а потом
вздохнула. – Разве что из РПГ… Да где ж его взять‑то?
Ветер принес густой, низко вибрирующий гудок: в порт,
расположенный дальше по берегу, входил сухогруз. Даже отсюда было
видно, что в доках работа не прекращается ни на миг. Кивали
длинными шеями краны, по воздуху летали многотонные контейнеры, то
и дело слышался лязг опускаемых цепей и скрип лебедок. По
разгрузочным пирсам сновали грузчики. Автомобильные шины, мешки,
ящики, пакеты… Обед, как говорится, обедом, а война – по
расписанию.
Со стены грохнула пушка. Звук покатился над заливом, оставляя за
собой гулкое эхо.
– Плот отбывает, – сказал я. – Эх, жалко, тело
осмотреть не удалось.
– Нас бы всё равно не подпустили, – Лумумба поднялся и
приставил ладони трубочкой к глазу, на манер подзорной
трубы. – Черт, ничего не видно… Может, это вообще не князь.
Выставили на всеобщее обозрение куклу…