Парень вскинулся, явно собираясь
возразить, но был остановлен решительным жестом:
- И никаких замечаний о детях диких степняков! Узнаю, кто тебе о
них рассказал, буду сечь розгами до тех пор, пока не поклянутся
забыть эту ересь! У меня всего лишь три сына. И я не собираюсь
рисковать вашими жизнями сажая на могучего брабанта… да хотя бы и
на пони! И это! Не обсуждается!
Барон рубанул воздух ладонью, словно
ставя точку в разговоре. Но у мальчишки явно было другое мнение. Он
качнулся на лошадке особенно глубоко, едва не клюнув носом. Барон
возвел глаза в небо, в стиле «за что мне такое наказание». Тут
Кветка вежливо кашлянул привлекая внимание. Коронованная особа
обернулась и, вот ведь мастер метаморфоз, он уже не отец, что
пытается поставить гиперактивного сына в угол, а сиятельный
господин, излучающий власть. Он вперил в нас суровый, но с каждым
словом теплеющий взгляд и трижды громыхнул с разными
интонациями:
- Гномы? Гномы. Гномы! – словно с
каждым словом вспоминал, зачем же мы здесь. Вообще-то что-то
подобное я слышал от одного блатного отцовского кореша. Правда
обычной заключительной его фразы в игре не прозвучало. По ней барон
должен был шмякнуть корону оземь и радостно воскликнуть: «Строгать
мой лысый череп. Гномы! Реально, вот вас-то я только и ждал!»
Но дворянин лишь нетерпеливо
пощелкал пальцами. Случайный луч света коснулся камня на перстне,
во все стороны так и брызнули рубиновые огоньки. Из неприметной
беседки, похороненной под виноградной лозой, как впрочем и половина
стены внутри замка, вышел бледный эльф. Похоже там он дневал и
ночевал, поскольку даже в тени стен прищурил привыкшие к сумраку
огромные глаза, спрятав их цвет за длинными ресницами. «Явление
эльфа» удивило похоже только нас, для обитателей замка сей факт был
обыденностью. Что характерно, я понял, что эльфа это несказанно
огорчает. Правое ухо у него дернулось, как у пса отгоняющего муху,
а губы с досадой надулись, мол, тут понимаешь звезда взошла, а
никто, сцуко, так и не рукоплеснул!
Тем не менее, он с поклоном вложил в
ладонь хозяина замка свиток, со свисающей печатью, которую барон
тут же небрежно оторвала, заставив прокатиться по лику эльфа еще
одной волне печали. Барон развернул свиток и зачитал:
- Здравствуйте, о подгорные жители
под горой! Исстари вековечная обида, взаимно иссушающая сердца
мужей и дщерей родов наших, не дает нашим народам вновь сойтись и
слиться в экстатических объятиях. И вы первые сделали шаг, протянув
руку помощи… Гм, - барон замолчал, но взгляд продолжал бегать по
исписанному пергаменту. Через несколько секунд он холодно и жестко
сказал: