Вика сидела справа от меня, у окна и беззвучно плакала. Накрыв её холодную руку своей, я тихо прошептала: "Всё будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо..."
Как бы мне самой хотелось в это верить...
6. Глава 6
Благодаря отсутствию пробок на ночных дорогах, мы домчались до города меньше, чем за час.
Я осторожно открыла входную дверь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить маму. Но видимо не удалось, потому что спустя минуту она встревоженная и сонная, вышла из своей комнаты.
- Лиза, что случилось?
- У отца Егора инсульт, мам. - осторожно проинформаровала я.
- Какой ужас, дочка! - мама в растерянности понесла руку к губам и, прикрыв глаза, протяженно выдохнула.
Моя милая мама, такая участливая, переживающая... Мы всегда с ней были, как две подружки. Делились самым сокровенным, вместе гуляли, ходили в кино и на шоппинг. Она, прям, как девчонка! Да что говорить - мама и была взрослой тридцатисемилетней девчонкой, каждые выходные катающейся со мной на роликах на набережной. С отцом они поженились очень рано: ей было восемнадцать, ему двадцать. А через полтора года родилась я. Родители во мне души не чаяли, в нашей семье всегда царили любовь и счастье. Пока не случилось горе...
Когда мне было двенадцать, отец умер от лейкомы, как говорили врачи, болезнь возникла на фоне сильного стресса. У папы был процветающий бизнес в сфере недвижимости, а в 2009 году из-за финансового кризиса, он всё потерял, оставшись буквально ни с чем. Смерть отца была, как страшный сон, и, хотя, мы уже знали, что это случится, что надежд на выздоровление нет, всё равно очень тяжело переживали эту трагедию. Особенно сильно страдала мама. Почти три месяца мы жили в квартире у деда с бабушкой, в другом районе города. Мама не могла даже входить в нашу квартиру, не то, чтобы жить в ней - всё напоминало ей об отце. И только я, иногда, украдкой заходила домой после школы, куда меня каждое утро отвозил дед. Шла в комнату родителей, тихонечко садилась в углу и плакала, плакала, плакала... Я не смела сесть на родительскую кровать, не притрагивалась к папиным вещам, как будто он должен был вернуться и снова начать ими пользоваться. Как будто, пока он был последним, кто касался этих вещей, оставалась надежда, что папа вернётся и всё станет хорошо, как и прежде.