– Нет. – Буркнул Юр, не поднимая глаз на Люта. – Нет,
отец. Я не стану этого делать.
– Успокойся. Это уже свершилось, и чуда не
произойдёт. Я доживаю последние дни и хочу быть спокоен, что этими
баранами есть кому править.
– Но, отец...
– Не нокай. Я сказал своё слово, сын. Просто мне не
повезло, слишком много народилось у нас мальчиков. Три года кряду
больше двух десятков молодняка в каждой деревне, а на Озёрске в том
годе аж двадцать семь человек было за раз. Жениться всем охота,
женилки-то, небось, чешутся, вот и строят, стругают, а до сева и
добычи дела нет, где же тут свою норму в общину сдать, да и не
привычны ещё, из-под батькиного крыла токо. Охо-хо... Но ничего,
эти-то уже почти оперились, а год-другой, так и вовсе на крыло
встанут. Так что, сынок, ты долго жить будешь, если сам дров не
наломаешь от дурной головы. Но Котовы скудоумием не страдают. – И,
подмигнув внуку, улыбнулся. – Справится твой батька, не
боись.
– Не смогу я, Бать. Пойми.
– Сможешь! Не перечь мне!
Поглядев на недоумевающее лицо мальчишки, дед
пояснил:
– Староста, трижды не сдавший имперский налог, обязан
покинуть свой пост... через казнь. Казнь приводит в исполнение тот,
на кого староста перекладывает свой пост. Вот так-то, внучек...
Пять человек в обмен на полтыщи.
В душе у Взрывника словно что-то вырвали, словно кус
мяса из тела. Он готов был уже заплакать.
– Но… но как же так? Так ведь не правильно, так
нельзя! – Хоть и старался сдержаться, но слеза выступила, и
мальчишка быстро смахнул её рукавом, при этом шмыгнув
носом.
– За всё надо платить – запомни. И всему есть своя
цена.
Снова повисла тяжёлая тишина. Лют, облокотившись о
стол, задумчиво уставился в стену. Где-то за окном звонко
заливалась трелями пичуга.
– Дед, почему размен пять на полтыщи? Не
понимаю.
– Во-от, а ты в школу ходить не хочешь, жениться
спешишь. – Лют усмехнулся, слегка похлопывая себя по животу. – У
нас княжество Варламское, рода Варламовых, тоже древние, как и мы,
но богатые. Так вот, в княжестве пять деревень с населением
довольно большим. В каждом – по двадцать отроков, в среднем сколько
получается?
– Сотня, – даже не задумываясь, выпалил пацан. Седые
брови деда взлетели вверх, напомнив снежные вершины гор. – Так, а
теперь на три это увеличь, что получается?
– Триста.