Митек частенько сбегал от постоянного шума, криков,
ругани и детского плача, и отсиживался у них дома; бывало даже, в
овине пару раз ночевал, секретно, без родительского
дозвола. А в это лето и вовсе стал
неведомо куда исчезать из деревни, а с ним и Калин заодно. Ох,
сколько Анятке стоило трудов и уговоров хоть немного разузнать, где
же это они носятся. Оказалось, что совершенно случайно ребята нашли
годную прятанку, в которой, по словам Калина, и жить можно сносно.
Они себе там оборудовали тайное укрытие, но сестру,
прознавшую о прятанке, Калин брать с собой отказался
наотрез.Надувшись ненадолго, Анятка продолжала
прикрывать от родителей похождения брата и исчезновение из дома
старых вещей, которые мальчишки перетянули в свой секретный
домик. Хитрый братец тягал товарищу и еду, когда тот
отсиживался там по несколько дней.
Митёк – мальчишка неплохой, но мечтательный, любил
задуматься, грезил приключениями да всякими геройствами и
небылицами, о которых сказочники рассказывают на торгу. Бывало,
словно засыпал на ходу с открытыми глазами, потому слыл растяпой,
неумехой да лентяем, и влетало ему гораздо чаще, чем
остальным, причём влетало от всех: и от старших сестры с братьями,
и от матери с отцом.
Вот только Взрывник всего этого не знал, и когда
товарищ не пришёл к колодцу в день ярмарки и вообще нигде не
появился в тот день, обеспокоилась Анята, а не он, сказав, что
такое гулянье этот прохвост пропустить добровольно ну никак не мог.
Явно дело нечистое, что-то стряслось. Потому, позабыв про
гулянья, отправились к Митьку домой.
Покосившийся забор, низенькая почерневшая хата с
маленьким окошком у самой земли, двускатная крыша, крытая непонятно
чем – Мурайкин сарай выглядел и то краше. Посреди неубранного двора
сидело трое чумазых ребятишек, увлечённо ковыряя землю руками да
палочками, четвёртый же ползал неподалёку, подбирая мусор и
засовывая в рот. Такая заброшенность озадачила приятеля, но не
сестрицу. Взрывник ошарашенно встал у калитки, но быстро сообразил,
получив толчок в спину…
– Нарьянка! – позвала Анята малую девчушку в драном
коротеньком платьице, – Митька кликни-ка!
– А нема его. Как убёг ещё с утла, так и не являлся.
Мало Алдына ему всыпала, больсе надо было. Вот явится, батька ему
всю скулу спустит, будя знать, как бегать по ялмалкам, когда
сталшая дома казала с нами сидеть.