– Получается, что все животные, как и люди – всеядны?
Это что же выходит, что даже коза может схряпать на обед кролика и
закусить ромашками?
– Калин, ты так странно говоришь, что мне аж не по
себе делается, словно ты – это и не ты вовсе. Даже дед наш такого
никогда не рассказывал, а он знает поболее многих, и
научиться, кроме как от него, у нас-то и не от
кого больше. Ты, наверное, просто бредишь, утомился, видать. А ну
пойдём, я тебе отвару сейчас дам, и ляжешь отдыхать, пока не
свалился.
– Вот же идиот! – тихо буркнув под нос, обругал он
сам себя за излишнюю болтливость.
От постельного режима спасло своевременное
возвращение матери с их «коровой» Мурайкой. Мать задержалась у
калитки, продолжая разговор с соседкой, а животное, всё ещё жуя,
вошло во двор и вдруг остановилось, уставилось своими печальными
глазами на мальчика, даже жевать перестало, длинные уши мелко
завибрировали, хвост заработал маятником.
– Мам, чего это она?! – воскликнула испуганно
девочка. – Мама! – Завопила она уже совсем громко, когда рогатое
существо стало подходить к крыльцу, гипнотизируя мальчишку своими
глазищами.
Взрывник стоял неподвижно и смотрел в бездонные,
словно космос, омуты... зараз увидел Дока, Алёнку, Аби, Лешего и
почему-то Базиля, который с жуткой тоской смотрит на фотокарточку с
изображением маленького Артёмки из детского дома. Взрывник больше
не ощущал отрицательных эмоций к этому человеку, он смутно начал
вспоминать, где ещё его видел, и вспомнил, как много лет назад
очень похожий дядька практически каждый день наблюдал за ним из-за
забора во время прогулок детишек. Он замечал его так часто, что
даже привык, и когда дядька перестал появляться, малышу сильно
взгрустнулось. В душе он надеялся, что этот человек приходит не
просто так, что он выбирает себе сына и, кажется, выбрал его,
Артёмку. А может, это даже настоящий папа, его, родной... Но эти
мысли он старался гнать подальше, от них становилось очень больно в
груди и грустно до слёз. Сердце наполнилось такой тоской по
близким, что слёзы так и навернулись на глаза, потекли двумя
ручейками. Большой, горячий и очень шершавый язык тихонько коснулся
мокрой щеки подростка, и стало спокойно на душе, хорошо, как дома.
Когда наважденье спало, он увидел, как обезумевшая от
страха мать несётся на «бурёнку», замахнувшись невесть откуда
взявшейся увесистой палкой, а сестрёнка стоит рядом столбиком с
широко распахнутыми от ужаса глазами и только хлопает ртом в
беззвучном крике. Видимо, голос пропал на нервной почве. С виду
неповоротливое и медлительное животное неожиданно резво бросилось к
сараю, заскочив внутрь в несколько прыжков, там и замерло,
непонятно как захлопнув за собой дверь.