Горные реки не меняют русла, разве что только названия. Среди охотников каменного века её, как пить дать, по-другому звали.
Всё течёт, всё изменяется, даже имена…
И, с учётом текучести забредающих на её берега кадров, неизвестно кого круче крутят перемены течения.
Так что я не первый кадр на этом её берегу, и не последний…
И что же оно такое – этот текуче-переменчивый я?
Такая же струя, лишь обезвожено расплющенная о данный миг. Распят поперёк той самой джойсовой дыры, через которую будущее ссыпается в былое.
Эстафетный трубопровод от сопливого несмышлёныша к бессильно гневливому старикашке, между которыми общего – всего лишь это слово «я».
Ну, и, конечно, в промежутке между ними – я, застигнутый текущим мигом на берегу Варанды.
“ O, water! We be of one blood – thou and me!..
…опаньки! И это вот что это только что было? Выпендрёж начитанным багажом? Сильно умный, да?
…дак, при нонешних раскладах глобальной коньюктуры, только лишь ленивый и не осилит хотя б чёвой-то-там-нибудь да шпрехнуть аглицким манером.
…так что уймись, и не вымахуйся дежурными цитатами – они здесь абсолютно пóфиг и времени, что тормознулось вокруг этой палатки, и сумеркам по ту сторону нейлонотканой стенки, которым ещё ползти и ползти покуда обернутся в густую темень ночи.
…занялся б ты, лучше, делом – всё равно ведь сна ни в одном глазу – вот и принялся б за письмо обещанное дочери. Ты же слово давал…
…только, пожалуйста, поменьше циклись на растеканиях цитатами по древу…
Здравствуй, Лиляна
( … куда милозвучнее, чем Варанда, а?..
…заткни поддувало и дело делай…)
Вот и начинаю письмо обещанное тебе при нашей встрече…
Зачем? Объяснить – оправдаться?
Объяснить можно что угодно – переделать нельзя.
Но слово дадено, надо исполнять…
Как ни кололо меня твоё «выканье», как ни отхлёстывало величанье по отчеству, я всё терпел и понимал, что невозможно назвать сразу «папой» откликнувшегося из интернета незнакомца, ни чем не схожего с фоткой ухаря в мамином альбоме.
Непонятный морщинистый мужик с бородой…
Разве о таком папе мечталось тебе в безотцовском детстве?
Потому-то наше прощальное объятие на вокзале ты стерпела (женщине под тридцать это без проблем), но и – только.
Лёд трещины не дал, сады не расцвели и не наполнились весёлыми трелями дроздов, синиц и прочих птичиц под ликующие фанфары хэппи-энда…