— Нет, — отрезал я, немного помолчал
и добавил: — В любом случае первичный опрос
свидетелей все равно останется на вас.
Плотный насупился, но спорить не стал и принялся
отдавать распоряжения своим людям. Те потянулись
к выходу, и тогда в дверь заглянул боец дивизиона
алхимической безопасности.
— Мы еще нужны? — спросил он.
— Да, — подтвердил я, — сейчас будем
поднимать тело, — потом приказал сержанту: — Подберите
пару парней покрепче.
Вновь заглянул в колодец, осмотрел покрывавшие его стены
тусклые знаки сложных формул и пришел к выводу, что
прорыва безвременья можно не опасаться. Но все же
решил подстраховаться.
— Комиссар?.. — неуверенно обратились ко мне двое
патрульных, зашедших с улицы.
— Одну минуту, — попросил я, дождался, пока
рассредоточатся вокруг колодца бойцы алхимической безопасности,
и дал отмашку: — Поднимайте! Давайте-давайте!
Вытаскивайте цепь!
Полицейские ухватились за ржавые звенья, поднатужились
и начали вытягивать покойника наверх. Тело рывками поднималось
из матового зеркала Вечности, а то оставалось
безупречно-гладким, и лишь когда показалась голова,
безвременье подернулось легкой рябью и начало выгибаться,
принимая форму линзы.
— Вспышка! — крикнул один из бойцов дивизиона
алхимической безопасности и опрокинул в колодец бочонок
с реагентом.
Миг спустя хлопнуло, и к потолку поднялось облако
пара. По комнате распространилась едкая вонь химикалий,
но сквозняк мигом выдул ее наружу. Я мельком глянул
вниз — там уже никакого движения, одна лишь плоская
поверхность безвременья.
Порядок.
— Разрешите! — оттеснил меня криминалист
с фотокамерой и встал над лежащим на бетонном полу
парнем в плотном шерстяном костюме, недешевой сорочке
и шелковом галстуке.
— Одну минуту, — придержал я фотографа
и обнажил служебный нож с покрытым зеркальным
алхимическим составом клинком. — Давайте!
Полыхнул магний, мигнула высветившая все углы вспышка,
и криминалист поспешно отступил в сторону,
а вот я, наоборот, присел к трупу и вгляделся
в его лицо. В широко распахнутых глазах покойника
продолжали мелькать серебристые отблески, они постепенно слились
в молочную белизну и стерли всякую разницу между зрачком
и радужкой.
Конечности мертвеца дрогнули, пальцы заскреблись по бетону,
но полностью овладеть телом затаившаяся в нем сущность
не успела; я навалился сверху, придавил труп обратно
к полу и плавным движением загнал длинный клинок под
челюсть. Какое-то время удерживал его так, потом отстранился,
поднялся на ноги и внимательно осмотрел зеркальное
покрытие ножа. На том — ни капли, ни мазка.
Да и рана совершенно не кровоточила.