На всякий случай Филипп не стал
прятать свой нож в недра сумки, а положил сверху. После чего
застегнул молнию и двинулся в обратном
направлении.
В беседке собралась группка алкашей.
Они всё видели и от увиденного, кажется, слегка протрезвели. Даже
привстали, когда человек с сумками проходил рядом.
«Как неловко, черт
возьми!»
Но привстали они отнюдь не при виде
уличного «Рэмбо» с рюкзаком и дорожной сумкой, а при виде троих
сотрудников патрульно-постовой службы, бежавших вдогонку за
человеком во весь опор.
Глава
вторая
К городу подступала ночь.
Несвойственный сентябрю теплый ветер задувал в открытые окна
кабинетов полицейского отделения. Филиппа усадили на стул и
принялись задавать вопросы.
– Что же вы, гражданин Таланов, от
полицейских-то убегали? – качал головой кабинетный служитель
порядка.
– Испугали они меня. Как услышал за
собой шаги – обернулся, а передо мной трое. К тому же полицейская
форма была только на одном, двое в гражданском… я и рванул. Но и
пяти метров пробежать не успел: схватили...
– И человечка ножиком порезали, – не
замечая слов допрашиваемого, продолжал причитать полицейский. –
Прямо не студент, а разбойник.
– Ну, какой из меня разбойник, сами
подумайте, – спокойно и тактично произнес Филипп. – Я повторяю: на
меня напали, деньги хотели отнять…
– Стало быть, огромная сумма, раз
ножом защищались? – перебил полицейский.
– Не ваше дело, – сухо, но без
грубости процедил Филипп. Сотрудник на секунду поднял глаза. Филипп
понимал: пререкаться с блюстителем порядка даже в такой пустяшной
ситуации, – не лучший выход, и добавил примирительным тоном: –
Подумайте сами, откуда у студента из деревни огромная сумма? Я что,
похож на сына миллионера? Ну, полторы штуки. Много ли? Для меня,
как и для тех гопников, – баснословная сумма. Только, в отличие от
них, я всё лето подрабатывал. Лишь к осени удалось накопить.
Разумеется, когда эти типы хотели взять меня в оборот, я испугался
и схватился за нож, который, повторяю, предназначался исключительно
для бытовых нужд. А эти деньги для меня – всё. Мне до следующего
лета такой суммы не видать. А жить надо на что-то, плюс дело одно
задумано…
– Чего? – поморщился полицейский. –
Подожди-подожди, ты по каким ценам живешь? Полторы тысячи рублей
зарабатывал лето?
Лицо Филиппа сделалось изумленным,
затем он догадался, что сотрудник имел в виду, и
усмехнулся: