– Что вы, речь о
долларах.
– А говоришь, не сын миллионера. Разве
простой гражданин считает деньги в валюте, если только он не
богач?
– Да бросьте надо мной смеяться! У
меня занятия завтра, мне в общагу надо. Сейчас почти десять, и если
еще здесь задержусь, придется ночевать на улице. После одиннадцати
там строго.
– У нас переночуешь, – хмыкнул
сотрудник. Филипп заметно напрягся. – Камера в нашем отделении
большая, места хватит, бичей подвинем, – выждав паузу, подытожил
служитель порядка.
От такого нахальства Филиппа накрыла
ярость:
– Чучело в форме! Окончательно стыд
потерял?! – он подскочил, приближаясь к столу. Затем взялся
пальцами за столешницу так, чтобы в любую секунду опрокинуть
предмет мебели на приходящего в ужас сотрудника. – Чем я виноват?
Пидараса, хотевшего оставить меня ни с чем, ножичком поцарапал? Так
ведь это по всем законам не преступление!
Глаза полицейского замерли в страхе и
непонимании. Он лет на семь старше Филиппа, но на миг совершенно
отчетливо почувствовал себя перед ним ребенком.
– Такие поступки себе редко позволяют
даже воры, – за секунду сбросив с себя оторопь, сказал полицейский.
– А они в подобных кабинетах чувствуют себя очень уверенно. Ты,
парень, присядь. Успокойся.
Филипп мягко опустил слегка
приподнятую половину стола, вернулся на место и сказал:
– Извините.
– Я ведь пошутил насчет камеры, хотел
посмотреть на твою реакцию. Зачем сразу бросаться?
– На нервах весь, товарищ лейтенант.
Сегодня я мог отодвинуться далеко назад относительно своего
успешного будущего.
– Что ты имеешь в виду?
– Этого никто не поймёт, – отмахнулся
Филипп. – Скажу так: эти деньги мне необходимы как
воздух.
– Даже боюсь спрашивать, на
что.
– Вот и не надо.
За окном окончательно стемнело.
Сибирские вечера в это время года всё еще продолжительны, и от того
момента как в воздухе повеет предвечерней прохладой, до полного
захода солнца проходит порядка пяти часов. Вечер практически
сопоставим с продолжительностью светового дня, но только
зимой.
Протянув руку, лейтенант захлопнул
оконную створку и зажег настольную лампу.
– Ладно, вижу, нормальный ты парень.
Чересчур резкий, конечно. Жизнь тебя за такой характер либо щедро
наградит, либо крылья пообломает. Кем ты по специальности будешь,
когда выучишься?
– Экономист я. Грубо говоря,
бухгалтером буду.