А Босому-то что? Какая разница, кого бояться и от кого прятаться
по камышам: от гррахов или от старших мальчишек, едких на язык и
щедрых на оплеухи, от которых потом долго звенит в голове? Или
может быть им с мамой, если бы не было гррахов, кто-то приносил бы
бесплатную еду и одежду, чинил бы дом и помогал заготавливать
дрова?
Строения прошлого, остовы изуродованной ударами гррахов техники
восхищали Босого, заставляя задуматься, как велика была цивилизация
людей. Но творения новых хозяев планеты удивляли еще больше, и если
уж Сашке приходилось прятаться от старших мальчишек и суровых
неулыбчивых взрослых, то разве не справедливо, что и взрослым тоже
иногда приходится от кого-то скрываться?
Рассуждая так, Босой пялился на крейсер без особого страха.
Зачем гррахам его трогать? Сидит он и сидит в своем логове.
Механизмами не пользуется, под носом у хозяев планеты не бегает,
надоедая. Подумаешь, выглядывают из-под моста два любопытных
глаза.
Вот только смотри, не смотри, а все равно не поймешь, почему
гррахи летят так медленно, да еще и грохнуло у них там на корабле,
что аж сердце в пятки ушло. И ведь не спросишь, и не узнаешь
никогда, а хочется – страсть.
Крейсер, и без того двигавшийся неторопливо, вздрогнул и
остановился окончательно. Босой успел испугаться: не привлек ли и в
самом деле чем-нибудь внимание хозяев планеты его родной
поселок?
Корабль снова тряхнуло, на этот раз основательней. Несколько
идущих по левому борту матовых прямоугольников, которые Босой
посчитал за окна, выбило взрывом. Из проемов выбросило клубы огня и
дыма.
Корабль накренился, подался к земле, но, едва коснувшись
поверхности, выровнялся и снова приподнялся. Было похоже, как будто
на крейсере авария, и он может упасть, но скоро Босой понял, что
дело совсем в ином.
Взрывы утихли. Из выбитых окон пахнуло жгучим морозом. Горячий
внешний воздух осел на корпусе крейсера хлопьями инея, как бывало
зимой на стеклах, когда ночью резко холодало. Еще несколько матовых
экранов побелели и лопнули.
Внутри крейсера грохотал взрыв за взрывом, перемещаясь от окна к
окну, и все новые осколки высыпались наружу. А в один момент, Босой
не отрывал взгляд и хорошо рассмотрел, над хвостовой частью корабля
выросла переливающаяся радугой сфера. Она продержалась пару секунд,
подрагивая, и вдруг вырвала из корпуса целую секцию, обнажая
происходящее внутри.