— Кроме письма, я
дополнительно отправлю запрос в нашу Академию, — решил Стерий. —
Пусть старейшины все же проверят, был ли у кого-нибудь из мастеров
ученик, похожий на тебя. Иди в казарму, отдохни. Даже мастер Ата
нуждался бы в отдыхе после схватки с варгом.
Тут он заметил
пустую тарелку и вскинул брови.
— Ты всегда такой
голодный?
Я пожал
плечами.
— Не знаю. Сегодня
всего лишь второй день моей жизни.
Встав, я сделал
пару шагов к двери, но остановился возле записей, и, даже не
пытаясь побороть любопытство, заглянул в них. Я не знал, умел ли
прежде читать, и если да, то осталось ли это в памяти.
Желтоватая бумага
была вся испещрена странными мелкими закорючками с плавными
закруглениями и вытянутыми хвостиками.
— Переверни, —
хмыкнул Стерий, — даже мне сложно читать свои письма вверх
ногами.
Чуть смутившись, я
перевернул лист.
— Ну как,
разбираешь? — с интересом спросил Стерий.
Я сдвинул брови.
Сейчас, в правильном положении, закорючки выглядели дразняще
знакомыми, и я откуда-то знал, что читать их следовало не по
отдельности, а в сочетаниях. Знал, как эти сочетания закорючек
звучали. Но смысла в этом звучании не было никакого.
— Таар ана гоку, —
произнес я медленно. — Йоон ту аванаса… Мастер, я не понимаю, что
это значит.
— Это шифр,
парень, — Стерий рассмеялся. — По всей Империи известно, что письма
мастеров Ата всегда написаны шифром. Его многие пытались разгадать
и будут пытаться дальше. Но для тех, кто не знает ключи к шифру,
все эти слова — просто набор ничего не значащих звуков. Теперь
понятно, что ты, по крайней мере, умеешь читать на языке Тайявы. Я
добавлю это в отчет и отправлю его завтра.
— Ясно, —
пробормотал я, положив лист на место. Язык Тайявы — что бы это ни
значило… Потом я заметил внизу листа другие значки. В отличие от
плавных закорючек самого письма эти значки были острыми, будто
вырубленными в камне. И я знал, что они значили.
— Пять тысяч
шестьдесят девять, — прочитал я вслух. — Двадцать семь. Пять. Что
это значит, мастер?
— Цифры ты тоже
помнишь, — Стерий кивнул. — Первое число — это год, который сейчас
идет. Наше летоисчисление начинается с даты основания первого храма
в честь Пресветлой Хеймы. Пять — это пятый месяц года. Двадцать
семь — число месяца.
Я вздохнул. Моя
память хранила столько всего интересного — если бы еще она выдавала
это не такими крохотными порциями.