Я все еще
напряженно думал, когда мои мысли перебил напряженный голос
Кастиана:
— Смотри!
Там!
Я подавил
раздраженный рык и взглянул туда, куда указывал Кастиан. Там в нашу
сторону что-то двигалось. Кто-то двигался. Как и со
зданием, с его внешностью были нелады — очертания его фигуры
рябили, менялись. Как я ни старался, не мог определить даже точный
рост вышедшего.
— Возможно тот
самый огненный маг, — негромко сказал Кастиан.
Магия любит
прямой взгляд, — внезапно прокряхтел в моей голове
старушечий голос. — Всегда смотри вскользь.
Память. Очнулась,
наконец, а то больше двенадцати часов молчала. Вскользь,
значит.
Я отвел взгляд от
приближающейся фигуры, но не далеко, лишь чуть в сторону. Теперь я
видел идущего боковым зрением — и фигура вырисовывалась куда четче.
Ростом человек — а я надеялся, что это был все же человек, —
оказался аж в половину ниже, чем я. Человек был не только
низкорослым, но еще, судя по тому, как болталась на нем одежда,
очень худым.
Это что, в
поместье Дасан жили тощие карлики?
Или — я вспомнил
странную безглазую девочку — или же это был ребенок? Хотя в
деревне, где я провел первые два дня своей новой жизни, детей не
было, я откуда-то знал, как должны выглядеть дети, знал, как они
растут, чем отличаются от взрослых. Это знание сидело во мне будто
само по себе — так же, как умение определять часть света по солнцу
или сражаться.
— Это ребенок, —
сказал я, следя за приближающейся фигурой, — он небольшого роста и
слишком худой для взрослого.
— Нет, невозможно,
— тут же возразил Кастиан. — На нем магическая маскировка, а
детей-магов не бывает. Инициацию проводят только после
совершеннолетия. Раньше нельзя, организм не выдержит.
Вот оно что. Еще
одна деталь к моим знаниям о магии. А чужак, значит, все-таки
карлик?
Хотя чужак
приближался, отчетливей его внешность не становилась. Наоборот,
вблизи маскировочная магия работала сильнее. Теперь мне уже не
помогал совет памяти смотреть не напрямую, силуэт чужака стал
мутным и полупрозрачным, напоминая скорее тень, чем живого
человека. Не заметь я его раньше и не следи за приближением, сейчас
бы пропустил.
Вскоре стало
понятно, что целью чужака была оставленная на поляне сеть. Двигался
он неровно. Часто останавливался, озираясь по сторонам, часто
оглядывался назад, и чем ближе подходил к сети, тем медленнее
становились его шаги.