Глаза у коренастого человека блеснули.
– Кто такой? – подозрительно спросил он.
Манаев объяснил, что он здесь совершенно случайно. Просто вот с товарищем министром на минуточку заглянули. А товарищ министр – буквально на полминуточки отлучился.
Заодно Манаев скоренько рассказал анекдот – как четыре мужика выпивали в женском туалете. Между прочим, довольно смешной. Тем не менее коренастый человек, выслушав его, даже не улыбнулся.
– Предъяви документы, – все так же подозрительно сказал он.
Документов у Манаева опять же не было. То есть у него не было паспорта. У него было только институтское удостоверение. Причем основательно просроченное. Но зато – с фотографией и с печатью. Все честь честью, как полагается. Коренастый человек, наверное, целую вечность вертел его в руках, а потом чрезвычайно кисло заметил, что документы можно изготовить какие угодно.
Это была – загадочная фраза. Манаев ее не понял. Однако он почувствовал, что как раз отсутствие документа успокоило человека, и поэтому, заманчиво тряхнув «Плиской», высказался в том духе, что время идет, а дело, между прочим, стоит на месте. Между прочим, в любую минуту может вернуться товарищ министр. Вот вернется товарищ министр, и тогда еще неизвестно, как у них тут получится.
Но упоминание о Мокее Ивановиче не произвело особого впечатления.
Коренастый человек лишь вяло поморщился.
– Министр не министр, какое это имеет значение, – заметил он. И вдруг, вероятно на что-то решившись, по секрету, доверительно признался Манаеву: – Из горла, понимаешь, не хочется… Тяжеловато…
Манаев развел руками:
– Ну ты интеллигент!.. Может быть, тебе еще и закусить – понадобится?..
Коренастый человек смущенно потупился, всем своим видом показывая, что – действительно, виноват, но, как ни странно, именно в этом вопросе Манаев ему сочувствовал: из горла и в самом деле было тяжеловато, поэтому он вытряхнул мыло из двух мыльниц, которые стояли по бокам фаянсовой раковины, быстренько их сполоснул и, разлив коричневый, даже какой-то маслянистый коньяк, облегченно сказал, передавая напарнику ту половинку, которая побольше:
– Ну, нормально? Мы – люди бывалые… Только пей с уголка, обидно будет, если расплещется…
Они выпили. Причем коренастый человек – мелкими хлюпающими глотками, и, сглотнув таким образом в последний раз, замер, как недавно Сергуня, не в силах произнести ни единого слова. Манаев сразу же набубырил ему холодной воды. И дал запить. Но это не помогло. Дыхание у коренастого человека не восстанавливалось. Жестами он показал Манаеву, что, дескать, давай по второй.