Бог их знает, что они делали ночью, но днем они всегда отсыпались. На занятиях Наташенька и Мариночка были редкими гостьями. Приходили они иногда, да и то к третьей паре. Сначала слышался по коридору тяжкий стук кованых сапог. Он приближался. И тогда становился отчетливым дробный перебой второго подголоска. Затем в кабинет – пальто нараспашку, каракулевая шапка заломлена на ухо – строевым Чапаевским шагом входила Наталья, а за ней, как Санчо Панса, адъютантским скоком семенила Маринка.
– Щас Чупашева? – вопрошала Наталья
– Нет, сейчас Иванова.
– Тьфу, черт, обозналась, – ругалась гостья и вместе с верным оруженосцем спешно покидала аудиторию, а затем и учебное заведение в целом.
В силу такой маневренности раздевалкой девицам было пользоваться не с руки, потому они и ходили всегда «у польтах» и в сапогах. Тот факт, что эти подружки окончили институт, свидетельствует о том, что милосердие наших преподавателей принимало подчас уродливые формы.
Я помню, как после каждого «госа» Марина и Наталья вылетали из аудитории со стонами:
– Ой, наверное, двойка! Ой, я ничего не знала!
На «госах» мы сдавали литературу, язык, методику и педагогику. Если человек, закончивший филфак по полному курсу, не может сдать эти предметы, то какой же он специалист?
15.
Первый (конечно, после вступительных) экзамен – античная литература. Массы трепещут в коридоре. Я и еще несколько камикадзе сидим в аудитории и разглядываем злой волей доставшиеся нам билеты.
– Ты куда, Одиссей, от жены, от детей? – вертится в моей голове.
Здоровый студенческий цинизм вырабатывается годами лихих наездов на сессионные зачеты в экзамены. У первокурсников еще нет его. И требовать, чтобы они поведали миру о ситуации, царившей в античной богеме в течение двух веков, просто безжалостно.
Вялость и непонятность свили гнездо в душе моей. Передо мной уже двух умных девчонок отправили на пересдачу. Я сажусь перед Любовью Сергеевной.
– Древнегреческая литература в таких-то веках, – мямлю я вопрос.
У Ендовицкой в глазах загорается огонек интереса. Нет, не к древнегреческой литературной истории в моем исполнении. Эту историю она знает раза в два лучше самих тогдашних тупоумных греков и на три-четыре порядка лучше меня. Нет, ее интерес – это интерес энергичного хищника к своей жертве. Так Каа смотрел на Бандар-Логов. Я млею. Кто из нас Бандар-Лог сомневаться не приходится…