А может, зря он так?.. Случись чего с ним, хоть ребёнок
останется…
Чтобы отделаться от глупых мыслей, Игорь вылез по грудь в окно:
сухой и жаркий ветер нещадно хлестал по щекам, заставляя прищурить
глаза.
Санька же задремал. Ему снилось, что Алёнка назначила ему
свидание в укрытии, которое было замаскировано по всем правилам
военной разведки. Где-то среди тянувшихся гор ему нужно отыскать
вырубленный в скале проход, и он, как учили его, проходил
бесконечную спираль, цепляясь за острые края камней, обливаясь
потом, обезвреживал мины, но то и дело находил едва заметные
приметы новых.
Радуясь, что уже почти добрался до заветного входа, Санька даже
видел закамуфлированный под гранит полог, закрывающий его, но
камень под ногой вдруг закачался, и он, с размаху ударившись
головой о скалу, резко полетел вниз.
– Проснись, – вырвавший из сна голос Игоря заставил открыть
глаза. Друг стоял возле узкой и неудобной полки.
– Чёрт… приснится же, – хрипло проговорил Санька, и вправду
крепко приложившийся головой о стенку: поезд на стрелке сильно
тряхнуло. Сердце билось часто, духота стояла неимоверная. – Дай
фляжку.
Попив тёплой воды, снова откинулся на смятую плоскую
подушку.
Глупость всё это. Хотя разведчик из него никакой: не смог
отличить влюблённую дурочку от искательницы приключений. Тогда,
после купания в озере, Алёнка, чистоплюйка такая, предложила ему
принять душ. Он вымылся, несмотря на то, что и так чувствовал себя
освежённым прохладной водой пруда, и обмотался полотенцем,
рассматривая в ожидании, когда высохнут плавки, многочисленные
картины на стенах. А она вышла из душа в коротенькой комбинации,
посмотрев на него как-то испуганно и виновато. Он сел на шёлковое
покрывало родительской, как потом окажется, кровати и, раскрыв
руки, поманил её.
Девчонка закрыла глаза и слепо пошла к нему. У него ещё не было
таких наивных особ, если только не считать Верочку, но с ней до
близости так и не дошло.
Бархат кожи под шёлком сорочки. Он нашел тугие соски, которые
дразнили его ещё на озере, и прикусил их через тонкую струящуюся
ткань. Алёнка томно застонала, и тогда, сминая мягкие пухлые губки
своими, он с ловкостью опрокинул её на кровать. Комбинация
задралась, обнажив плоский живот и загорелые бёдра.
Санька провёл языком по линии загара, и тело девушки тотчас
выгнулось ему навстречу. Он сорвал с себя полотенце: пах горел
плотским огнём. Алёнка обхватила его за плечи, впиваясь в них
своими ноготками, приподнялась, помогая ему снять трусики. И когда
он, наконец, отбросил в сторону шёлковый комочек, то рванулся в
неё: вожделенно, жадно, порывисто.