9. Жизнь четвертая. Русь Киевская. Х-ХIвв. Мужчина
– Будет галдеть! Братцы, долой язычество! Да здравствует православная Русь! Крестинами окропим народ наш и землю вольную, веру в Бога единого укрепим в сердце истинном…
Белые одежды. Холщина да лен. Бороды, седина, усы. Гул и гам, суета. Толпа дымится праздным действом.
Взрослые игры – потеха нам, да и только. Нам – это мне, да сыну княжескому.
– Побежали к речке! В воду с дерева садить!
– Вперед! Гия гоп!
Уродился я в знатной столичной семье. С малых лет при дворе ошивался. С сынком княжеским все детство промотали друзьями закадычными. Сплелися волосами, не разлей вода.
Выросли детинами справными. При дворе дивья расти. Стал сын княжеский князем. Хоть и чин иной, а души во мне не чаял. Так и я верой-правдой служил своему господину. И совет держал, и слово молвил.
– Ух, Олежа, знать слыхал ты уже о диве заморском?
– Нет, светлейший князь.
– Есть такая пучина водяная за тридевять земель – захочешь потонуть в ней, а не потонешь!
– И право диво! На нашей-то сторонке поди и нет таких чудес.
– Да уж… не чета нашим скоморохам!
– Великий княже, а отчего бы в нем и не потонуть-то?.
– Отчего? Оттого, дурья башка! Соли в нем – хоть отбавляй, будто солома подстелена. Сядешь в море том и сидишь, как в гамаке качаешься. А окунешься – выйдешь белый точно в рубахе!
– Вот те раз. Где же море это? Уж не по нему ли Господь наш гулял?
– Вот уж чего не знаю – того не знаю. А ты, однако, остер, братец… Ладно, дело стороннее. Вот что, Олежа, храмы надо возводить… Возьмись-ка за дело в своих излюбленных западных волостях, казной распоряжайся по разумению, не скупись, но и не транжирь без толку.
– Можно и взяться, чего не взяться.
– До снега поспеешь?
– Поспею, государь, поспею.
Алчность была вшита в меня по рождению и составляла одну из доминирующих черт характера. Любые финансовые, земельные и прочие операции я в первую очередь рассматривал на предмет легкой наживы и без зазрения совести обогащался за счет государственной казны и лояльного отношения к моей персоне главы государства. Вот и здесь не удержался – приголубил десятину, а то и боле. Ничегошеньки не могу с собой поделать… Коли течет золотко мимо рта, ну, как тут не зевнешь разок-другой? Но и работу же знал! Не то, чтоб некоторые нерадивые…