– Да-а-а… моя девочка послана небесами… я сберегу ее от…
И тут Сэидо осенило.
– Танака, ты помнишь семью Хори?
– Что погибли в шторм.
– Да. А их малыш остался на попечении слепого деда. Ты знаешь, что с ними сталось?
– Нет.
– Дед, хоть был и слеп как крот, но рассудком крепок. Он распродал все имущество и отдал ребетенка в столичную школу театра. Говорят, воспитание там ого-го, ученикам их ни чести, ни достоинства не занимать.
– Ты гений! Ми будет лучшей актрисой!
– Нет, Танака. Ми останется со мной. Пусть старшие дети меряют сцену.
– Ты в своем уме? Это громадная куча денег, где ты их найдешь?
– Я продам драгоценности и коллекционный погреб с тремя тысячами бутылок лучшего саке в Японии.
– Чем ты будешь жить?
– Буду лить саке!
– Я восхищаюсь твоей решимостью, Сэидо-сан. Клянусь – пока бьется мое сердце, я буду служить тебе.
Танака в чувствах обнялся с Сэидо. Это была его семья. Он был выходцем из знатного старинного рода. Его старший брат, едва повзрослев, умер. Скоро и отца с матерью не стало. Сестры уехали в далекие провинции с мужьями и обзавелись шумной детворой и степенной достаточностью. Танака же остался один. Его дом посещали многие досточтимые господа с прехорошенькими дочерьми. Кто прямо, а кто осторожно предлагал марьяж. Танака деликатно объяснял отказ мужской несостоятельностью и обетом хранить безбрачие, дабы не омрачить супругу бездетностью. Никто из сватов не посмел разгласить его тайны. Однако со временем дом опустел. Что-то было не так с Танакой, всем было ясно, а люди того времени избегали чужих секретов. А секрет был прост. Танаку не интересовали женщины. Его преступной стыдливой любовью был Сэидо. Но ни разу, ни взглядом, ни намеком он не выдал себя, выражая свою любовь собачьей преданностью и полной самоотдачей. Якобы в благодарность за спасенную жизнь, которую нарочно, но крайне правдоподобно поставил на грань смерти. Неустанной борьбой с собой, Танака с годами затоптал вожделенную страсть к Сэидо, распустив непорочное дерево самурайской верности.
Ξ
Я открыла глаза и сладко потянулась, дав волю возникшим мыслям.
– Я дома? Интересно, как я сюда попала? Должно быть, Танака-сан позаботился обо мне. Он такой хороший и добрый, а не женат. Почему? Вот вырасту и пойду за него!
Я бесшумно встала и причесала гребешком волосы. На затылке слегка побаливало местечко, которое за волосы тянула Изуми, когда играла со мной в охотника и собаку. Мои братья и сестры совсем меня не любят. Танака мне всегда говорит, что они не виноваты в этом. Что они так добиваются любви и внимания отца и матери, которые так щедро достались мне. Я ему верю и стараюсь не злиться на сестер и братьев. Правда, все равно очень обидно, особенно вначале.