Первый вопрос чужак задал как раз по-экзотиански, но за это
время как-то сообразил, что Рэм – имперец. Разбирается в военных
нашивках?
– Отец когда-то показывал, – улыбнулся в ответ Рэм. – Он думал,
я вырасту и займусь торговлей. А я – вот… – он посмотрел на лацкан
комбинезона, скрывающий спецбраслет.
Рэм знал, что по одежде род его занятий определить легко. Комбез
военный, нашивки пилотские… А вот дальше уже нужно немножечко
изучать рода войск, их ходовые цвета и гербы.
– Отец не хотел, чтобы вы стали пилотом? – уточнил сосед и
представился. – Профессор Ченич. – И добавил: – Юнмар Ченич. – Как
будто это что-то объясняло.
– Рэм Стоун.
Нужно было, наверное, первым подать руку, но брызги мясного сока
на неё всё же попали, и Рэм потянулся сначала за салфеткой.
Или это старший должен был первым руку протягивать?
Парень понял, что пять лет службы в Армаде выветрили у него из
головы весь гражданский этикет и рассмеялся.
– Я забыл, кто первым должен в таких случаях руку подать, –
охотно признался он.
Сосед по столику тут же протянул руку, и тоже посмеялся
нечаянному конфузу.
Принесли заказ, и Ченич углубился в салат.
Рэм попросил кофе с мороженым. Мороженое он часто ел и на
крейсере, любил, а вот кофе…
Его напарник и первый пилот, лейтенант Вальтер Дерен, этот
напиток не жаловал, и Рэм почти позабыл вкус кофе.
Если Дерену что-то не нравилось, обычно это было не просто так.
И в плане таких мелочей, как кофе, Рэм вообще с ним не спорил. Но
сейчас он был один, а кофе напоминал о доме.
Отец любил южные сорта кофе, душистые и крепкие, а мама –
холодные северные. Но Рэм так и не научился их отличать на вкус,
только по форме зерна.
Отец, узнав про такую оплошность, покачал бы сейчас головой и
нахмурился. Он был серьёзным и практичным, почти как Дерен. И так
же скупо выражал своё недовольство.
Рэму казалось иногда, что Дерен и сам рос в похожей семье, где
царил строгий порядок, будущее детей было регламентированным и
просчитанным…
– Ну и как тут мороженое? Вкусное? – спросил сосед. – Вы как-то
очень осторожны с ним?
– Нормальное, – кивнул Рэм. Кофе горчил, но этот вкус стал
мостиком между языком и холодной сладостью. И воспоминаниями о
родителях. – Я просто очень давно не пил кофе.
– А что, кофеин на кораблях Империи под запретом? – удивился
Ченич.