Я резко вздохнула и открыла глаза.
Мой надзиратель всё ещё сидел рядом, внимательно вглядываясь в моё
лицо. Обе его руки лежали на коленях, уже облачённые в неизменные
бежевые перчатки.
«Он только что показал мне свои
воспоминания, – догадалась я, несколько шокированная произошедшим.
Однако долго пребывать в ступоре у меня не получилось, хаотичный
поток мыслей тут же занял мою беспокойную голову: – Получается, он
что-то вроде здешнего доктора. Ему поручили вылечить это тело, но у
него не вышло, и он провёл какой-то сомнительный ритуал, в
результате которого я очутилась здесь. С ума сойти можно!»
Горе-врачеватель тем временем слегка
придвинулся ко мне. Я подняла на него настороженный взгляд.
– Чатьен Васт, – медленно и чётко
проговорил он, положив ладонь себе на грудь.
«Это у него типа такие имя и фамилия?
– растеряно подумала я. – И что из этого имя, а что – фамилия?
Чатьен Васт ещё раз повторил своё
имя, после чего положил руку мне на грудь и вопросительно взглянул
мне в глаза.
– Татьяна Андреева, – покорно
представилась я. Однако доктор вдруг резко вскинул правую руку.
– Чатьен Васт, – снова положив руку
себе на грудь, проговорил он. Затем переместил ладонь мне на грудь:
– Шиануся.
«Шиануся? – меня аж всю передёрнуло
от того, как это прозвучало. – Это моё имя? Фу, какая мерзость! А
ничего лучше не было?»
Чатьен Васт несколько секунд
выжидательно смотрел на меня, затем в очередной раз положил ладонь
себе на грудь и послал мне вопросительный взгляд.
– Чатьен Васт, – проговорила я. Мой
собеседник вскинул вверх левую руку, после чего положил ладонь
правой мне на грудь и вновь вопросительно на меня посмотрел.
– Шиануся, – скрепя сердце, сказала
я. Доктор вновь поднял левую руку, после чего сложил обе руки на
коленях.
Ну, что ж, начало диалога можно
считать положенным. Теперь мы знаем, как обращаться друг к другу. А
дальше что? Я всё ещё не могу сказать ни слова на местном языке, да
я даже с постели встать не могу! Как этот гений собирается
разбираться со всем этим? У него ведь должен быть какой-то
план?
Однако на несколько дней наше общение
застопорилось. Каждый раз, когда мой надзиратель появлялся в поле
видимости, я называла его имя, он в ответ отзывался этим
омерзительным «Шиануся». И всё. Никаких попыток к дальнейшей
коммуникации он не предпринимал. А я продолжала мучиться в
догадках, что же такое тут всё-таки происходит и для чего этому
адепту ордена молчальников потребовалось переселять в это тело
другую душу.