– Так нужно, – сухо проговорил он. –
Повтори ещё раз.
В итоге следующую пару часов я до
изнеможения повторяла жесты согласия и несогласия, мысленно костеря
Васта последними словами. А вечером этот горе-врачеватель посчитал,
что я вполне готова для того, чтобы начать тренировать мышцы
корпуса. В итоге мне пришлось качать пресс в попытках
самостоятельно сесть, хоть и держась руками за ладони Чатьена,
скрытые перчатками. Сделать данное упражнение мне удалось лишь три
раза, да и то удержаться дольше десяти секунд в вертикальном
положении не хватило сил, однако, судя по несколько потеплевшему
взгляду, мой надзиратель остался доволен.
– Я хочу ходить, – устало откинувшись
обратно на подушку, проговорила я, специально выбирая самую лёгкую
на мой взгляд грамматическую конструкцию – модальный глагол полюс
инфинитив смыслового глагола. – Когда?
Чатьен Васт что-то ответил, но я не
поняла ни слова и недовольно скривилась.
– Я не поняла.
Чатьен Васт тут же исправил моё
произношение. Я скривилась повторно: несмотря на всё моё прилежание
только каждая десятая фраза звучала правильно. Это угнетало. Ведь в
любой момент моё уединение может быть нарушено отцом, матерью или
братом. Я не могу до бесконечности изображать проблемы с
голосом.
– Не торопись, – нарочито медленно
выговорил мужчина, ободряюще коснувшись рукой моего плеча. – У тебя
всё получится. Уже получается.
Обречённо вздохнув, я кивнула, за что
получила укоризненный взгляд: избавиться от привычки кивать и
качать головой у меня никак не получалось. Но ведь это намного
удобней, чем размахивать руками, точно ветряная мельница!
После ужина лекарь уже привычно отнёс
меня в ванную комнату, где меня ожидала наполненная на треть водой
бадья. Аккуратно опустив меня в воду прямо в одежде, мужчина
пододвинул небольшой столик, на котором стоял флакон с ароматным
жидким мылом и лежало «полотенце», после чего вышел за дверь. Я
знала, что далеко Чатьен Васт не ушёл – скорее всего, остался
стоять прямо под дверью, – чтобы в случае, если что-то произойдёт,
он сумел прийти на мой зов. Подобная забота трогала, хоть я и
понимала, что по большей части мужчину волнует сохранность этой
тушки, ведь в случае моей несвоевременной кончины он отправится
следом.
Осторожно размотав завязки,
скрепляющие моё платье сбоку – сиреневое, без рукавов, длина
которого едва достигала колен, – я сняла намокшую одежду и повесила
её на край бадьи. Сама же зачерпнула немного мыла из флакона и
принялась втирать вязкую жидкость в волосы. Внезапно какой-то
громкий звук, раздавшийся откуда-то сверху прямо над моей головой,
привлёк моё внимание. Насторожившись, я неподвижно замерла,
прислушиваясь. Сначала я решила, что мне показалось, но спустя
короткий промежуток времени звук повторился.