– Нет, Матвеюшка, не пригрезилось. Ты все, дорогой, проболел. Как на дрожжах, не по дням, а по часам, все одно что в сказке, дворец поднимался. Отсюда нам верхушка видна. Забор больно высок поставили, под стать дворцу…
Рассмотрев башенки по бокам крыши, старик перевел взгляд на забор и отметил, что он очень хорош. Доски дуба, искусно обработанные рукой толкового мастера, рассчитаны были не на один десяток лет, дерево так и отдавало крепостью. Вырезанные на досках фигурки зверей, людей и птиц создавали единую картину. Не удержавшись, он подошел к забору, погладил лакированное дерево и, не находя слов, лишь протянул:
– Н-да-а-а-а…
Прасковья Ивановна в тон ему несколько раз тяжко вздохнула…
Осень незаметно для стариков быстро перешла в зиму. Наступившие холода они пережили в тепле, занимаясь посильными старческими делами. В соседские хоромы за всю зиму только раз или два, вслед за бульдозером, по освобожденной от снега дороге проезжал джип молодого хозяина.
Оживление у богатых людей наступило в начале мая. К дворцу потянулись фургоны с вещами, мебелью, стали приезжать иностранные легковые машины. В связи с этим движением деду однажды пришла в голову идея, и он не откладывая проковылял в сарай. Достал из фибрового чемодана давно позабытую ручную дрель, приладил к ней сверло большого диаметра и направился вдоль соседского забора осуществлять замысел. Точно рассчитав расстояние, старик остановился напротив дворца и, присев на корточки, начал высверливать в доске отверстие. Справившись, приник глазом к дыре и с жадностью стал наблюдать за чужой территорией. Из дома часто выбегала одна и та же женщина. Она выносила и выбивала пыль из вещей, тащила их обратно, выносила новые. Он, вдоволь насмотревшись на нее, поднялся с колен. В это время Прасковья Ивановна позвала его обедать.
Вечером этого дня к дворцу подъехали две машины. Шум, гам и громкая музыка подхлестнули деда Матвея, и он, не мешкая, заторопился к заветному месту. Прошло более получаса, и все это время Прасковья Ивановна с любопытством следила за дедом из-за сарая. Только однажды он на минуту отвернулся от забора, разминая затекшую шею, помотал из стороны в сторону головой и снова прилип к дырке. Казалось, ничто не оторвет его от увлекательного занятия.
– Матвей! Что там? – не выдержав, спросила бабка.