Дед, не оборачиваясь, раздраженно махнул рукой.
– Что ты такое увидел, старый?! – прикрикнула Прасковья Ивановна. – Прилип, окаянный, к забору, что ли?
Дед Матвей еще несколько минут испытывал ее терпение, потом повернулся. Глаза у него светились лукавством.
– Ну?! – грозно наступала бабка.
Дед неохотно поднялся и, отчего-то пригибаясь к земле, подошел к супруге.
– В чем мать родила бегают по двору, – шепотом доложил он жене, смеясь беззвучно.
– Это как так? – не поверила она.
– Ей богу, голяком… Вот как есть. Без единой нитки на теле бегают. По приезду, наверное, сразу в баню подались. И мужики, и девки выскакивают и сообща в воду плашмя – бултых… У них там посреди лужайки прудок какой-тось есть. Иди-ка, глянь, Параша. В дырку будто на ладони видать.
Прасковья Ивановна поплевала возле себя.
– Тьфу, тьфу, бесстыжие! Срам один, и чего ты, старый, столько времени глаза пялил на этот вертеп…
Она еще поплевалась и, оставив пристыженного деда, ушла.
…Никак не могла Прасковья Ивановна смириться с таким увлечением супруга. Но как-то, в разгар лета, к соседу приехала свадьба, и она, не удержавшись, сама заняла место у отверстия. В него хорошо было видно богатого соседа в роли жениха и его избранницу.
– Молоденькая какая. Красивая, – сказала Прасковья про невесту.
Дед, посмотрев, согласился. Старики по очереди, с удивлением понаблюдали за начавшейся свадьбой.
– Ишь ты! Никак не ожидал от нынешней молодежи… У нас с тобой, Прасковья, такого и в помине не было, – сказал дед Матвей, удивившись, что свадьба идет, соблюдая все каноны старинного обряда…
* * *
Молодые и их прислуга стали проживать во дворце постоянно. Красавица-жена молодого богача в погожие дни проводила время на лужайке. Раскачиваясь в кресле в тени большого зонта, она беззаботно жевала конфеты и раскидывала яркие обертки по сторонам, и те, уносимые ветром, разлетались по всей поляне, давая дополнительную работу прислуге. В общем, жизнь у соседей деда Матвея в дневное время протекала скучно и тихо и оживлялась лишь поздно вечером, когда приезжал нетрезвый хозяин. Вокруг него тогда сломя голову хлопотали, суетились домочадцы и гурьбой провожали в баню…
Ближе к осени дед все реже подходил к забору, а потом прекратил и вовсе: глазеть в соседском дворе было не на что. И вот однажды необъяснимое чувство толкнуло его к дыре. Увидев возле дворца соседа нескольких мужчин и женщин, одетых в черное, он бегом кинулся в избу: