Торговец заметил мой интерес и
принялся расхваливать свой товар, на пальцах показывая
цену.
Я как раз полез за деньгами, когда в
спину мне ткнулось нечто металлическое, а грубый голос принялся
шипеть что-то на ухо. Вот гадство! Я, если честно, жутко
перепугался. А потому - как учил Лопатин, абсолютно на автомате
сотворил что-то вроде пируэта, уходя с траектории выстрела (если в
меня тыкали огнестрелом) или удара (если это всё-таки был клинок) и
зажал руку с угрожающим мне оружием собственной подмышкой.
Бронежилет, подаренный Валиевым, сыграл свою роль - заостренная
железка вспорола верхний слой ткани, но вреда мне не принесла.
Одновременно с разворотом я врезал агрессору в рожу, со всей
белозоровской дури, так, что зубы вражины клацнули, а из горла его
раздалось удивленно-раздосадованное бульканье. Пальцы врага
разжались, клинок жалобно зазвенел по камням. Чего только с
перепугу не сделаешь! Так и убить можно!
Вой и крик поднялся жуткий! Местные
обступили меня и этого головореза и принялись орать друг на друга
как умалишенные. Бородач продолжал булькать - я взял его руку на
излом, да и зубы у него едва ли остались целыми, и замер он,
неестественно изогнувшись, в самой нелепой позе. Гумар и Даликатный
мигом оказались рядом, готовясь прикрыть меня в случае чего. Хотя -
что бы они смогли сделать, если бы толпа в полсотни
мазаришарифовцев... Мазаришарифян? Мазарейцев?
Какая только дичь не лезла в голову в
минуты смертельной опасности! Даже не понимая дари от слова совсем,
я осознавал, что мнения афганцев (таджиков? черт ногу сломит в
местном этническом многообразии) разделились. Одни хотели тут же
сожрать меня, другие - указывали на то, что не прав тип с клинком.
Это ведь была настоящая подстава - грабить или еще чего плохого со
мной делать среди бела дня, на виду у шурави с автоматами! Ну, и
священное перемирие нарушать - западло, если тут вообще оно
существовало, это перемирие, и если местные знали, что такое
"западло".
Положение спас патруль одетых в некое
подобие военной униформы молодых мужчин - гладко выбритых, с
аккуратными стрижками, но каких-то излишне вальяжных и
расхлябанных. Впечатление грозных воинов они не
производили.
- Царандой! - выдохнул
Гумар.
Царандой - это что-то типа местной
милиции или полиции. Они мигом вникли в ситуацию - благо, один из
стражей порядка неплохо говорил по-русски, наорали на местных, для
внушительности подергав затворы акээмов, и освободили из моих лап
злодея, чтобы тут же нацепить ему на запястья наручники, и,
подгоняя задержанного затрещинами, отправились куда-то по
бесконечному лабиринту проулков и улочек. Объяснять они ничего не
стали, видимо, записав инцидент в графу исчерпанных.