И что дальше? Подумал, подумал, да и пошёл в темницу. Ну а куда
ещё идти? Кроме как в порубе, я здесь больше нигде и не был, не
знаю ничего. Вообще! Это в первый день на меня мало кто внимание
обращал, там всем не до наблюдений было, но сейчас! Сейчас моё имя
у всех на слуху! Где бы я ни появился, куда бы ни направился, везде
вижу любопытные взгляды и слышу шепоток.
Так что ходить сейчас по городским улицам и любопытствовать не
нужно, не поймут горожане. Мне бы домой, в родные для этого тела
стены, да знать бы, где он, этот дом?
Да, вещички свои нужно бы забрать! Сначала, правда, найти их.
Кто-то ведь снял у меня с пояса меч и нож, от кольчужки освободил,
вот и попробую их вернуть. Помню же, что всё моё добро так и
осталось лежать на том помосте, когда мне по нужде ночью
приспичило. Есть надежда, что они где-нибудь там находятся. Хотя,
вряд ли. Так думаю, что их тогда же и прибрало начальство. В
какую-нибудь кладовую в том порубе и положили моё имущество. Оттуда
и начну поиски. Есть же у этой темницы хоть какой-нибудь
начальник?
До местной тюрьмы добрался быстро. Охраны на входе как не было
раньше, так и не появилось сейчас. Отворил дверь, шагнул за
порог…
А там Данила… Сидит на той самой скамейке, на которой его брата
зарезали, спиной на каменную стену откинулся и глаза закрытые!
Первая мысль — не дышит!
И только когда я вперёд бросился, когда прыжком через порог
перескочил, когда подошвами сапог топнул, тогда парень и очнулся,
голову вскинул и в мою сторону повернул. А я притормозил, на душе
так легко-легко стало. Живой! Подошёл, на ту же скамью уселся,
молчу. А что тут говорить? И так всё ясно.
Тут меня и нашёл гонец. Заглянул, покашлял, привлёк к себе
внимание. Как будто мы его не заметили! Он же в проёме встал, свет
нам загородил.
— Зовут тебя, — подходить ближе не стал, так с улицы и поманил
меня наружу.
Наглость какая! С трудом удержался от резкого ответа.
— Так пусть сюда идут, тут и поговорим, — отказался выходить.
Слишком свежи в памяти ночные приключения! Да и вся эта непонятная
ситуация вокруг меня сильно напрягает. Пока не разберусь и не
пойму, кто и чем мне угрожает, буду осторожничать. Шанс на жизнь у
меня последний, другого не будет, это я крепко запомнил!
— Ты не дуркуй, а поспеши! Сам посадник тебя видеть желает! —
гордо выпятил тощую курячью грудку гонец.