Оказалось не всё так просто, как я думал по простоте своей души.
Это прежний хозяин моего нынешнего тела был вроде бы как хорошо
подготовлен и неплохо владел не только мечом, но и другими
колюще-режущими железяками. Он — да, а я, увы, нет!
Тут я чертыхнулся, снова упомянув нецензурным словом ту самую
свою простоту. Мышечная память, говорите? Да какая, к чертям,
мышечная память, если в голове пусто, как в вылизанной изнутри до
блеска консервной банке!
Чтобы мышцы грамотно работали с железом, им правильную установку
нужно дать! Из головы дать, между прочим, из мозга, так сказать,
послать какие-то там управляющие импульсы. Если они, конечно, есть!
Или он? Это я про мозг сейчас.
— Ну и про импульсы тоже, — тут же согласился сам с собой.
Короче! Откуда я её возьму, эту установку, если только и знаю, с
какой именно стороны за меч держаться? Да и это, увы, не
показатель, а просто понимание…
Так что вступительные экзамены в дружину я позорно провалил. И в
показушной схватке без оружия тоже…
Не помогли ни наработанные ещё в той жизни навыки по рукопашке и
борьбе, ни возросшие уже здесь сила и ловкость. Голова всё отлично
соображает, и ранение тому не помеха. Вижу как, и, самое главное,
что именно нужно с противником сделать, чтобы его уронить, а мышцы
тупо тормозят, морозятся, не успевают вовремя отреагировать! И
потому проигрываю местному бойцу с разгромным счётом три ноль. Счёт
мог бы расти и дальше в его пользу, но проверку быстро остановили.
Не стали надо мной издеваться...
Хорошо хоть не так много народа увидело мой позор, хоть в чём-то
повезло. Но не обольщаюсь, ибо уверен, что слухи о моём позоре
здесь очень быстро разнесутся
А как иначе? Телевизора с интернетом, увы, нет. Одно развлечение
— языками почесать!
Повезло, что принимал меня в дружинники не сам воевода, как
должно было быть согласно моему боярскому званию, а старший
дружинник, сотник.
Даже не тысячник. Да и откуда у нас тысячник возьмётся? Нет у
нас в городе столько воинов, это я уже знаю. Ополчение тут не в
счёт.
Но это я сам перед собой оправдываюсь, чтобы не так стыдно было
за свои корявые руки и заплетающиеся друг за друга ноги. А говорить
что-то вслух и оправдываться… Кого и когда это интересовало?
Опять же, попробуй только начать оправдываться, и сразу
получится умаление собственного достоинства и урон чести! Понимание
этого тут же всплыло из глубин сознания. Прежний хозяин наверняка
отметился.