Цены здесь оказались настолько демократичными, что на резан мы с
товарищем моим натрескались по самое не хочу и ещё с собой унесли
столько, сколько в руках смогло уместиться.
Была у меня мысль тут же прикупить лукошко из лыка, чтобы больше
еды прихватить, да не тут-то было. Не прошёл мой фортель. Только
то, что унесём в руках! Такой, оказывается, был уговор.
Жаль, не обратил внимания на то, как Данила торговался. Всё по
сторонам смотрел, любопытничал да прислушивался, уши развесив.
Интересно же. Теперь буду знать, когда можно клювом щёлкать, а
когда категорически не стоит этого делать.
Лукошко всё равно купил. Не в руках же рыбку жареную таскать?
Только за покупку расплачиваться пришлось Даниле. Да он и сам
сообразил о своей промашке, потому и не возражал моему прозрачному
намёку, и кошель развязал без спора.
В этом случае совесть моя предпочла заткнуться и промолчать. За
рыбу я расплачивался, так что если за лукошко Данила заплатит, то
будет всё ровно…
Живой рыбе в огромных дубовых бочках не удивился. Бывает, чего
уж там. А вот распластанной на деревянных прилавках красной рыбе
поразился. Даже подошёл вплотную, чтобы пальцем в жабры потыкать.
Не поверил, что свежая. В этих-то краях! На соседнем прилавке
стерлядь увидел и форель. Думал — привозная рыбка. Не выдержал,
расспросил Данилу, откуда привозят. Оказалось, всё местное. Надо
же…
Поднялись от рынка наверх, прошли вдоль берега мимо деревянной
церковки по купеческой улице, свернули к центру, и я замедлил
шаг.
Поразили стоящие возле своих домов неподвижные и молчаливые
женщины разного возраста. Больше всего, само собой, зрелого!
Молоденьких совсем немного стояло. И, что самое интересное, каждая
из этих женщин держит во рту монетку. Медную или серебрушку.
И тишина на улице. Даже рыночный шум сюда почти не долетает.
— Это что тут такое? — спросил товарища. Правда, уже и сам
сообразил, что это такое.
— Это весёлая улица, — отмахнулся от вопроса мой спутник. Мол,
чего спрашиваешь? И так всё понятно.
А сам головой крутит, то к одной бабёнке присмотрится, то к
другой.
Спрашивать, почему у одной во рту медь, а у другой серебрушка,
не стал. И так всё понятно.
Кстати, а губы у тех, кто медяху держит, как будто тёмной
помадой вымазаны! Уж не отсюда ли пошла мода губы помадой
пачкать?