– С чего это вдруг вы так переполошились? – спросил я, невольно повторив фразу Кронски.
– Не твое дело! – ответили они в один голос.
Я не стал ничего говорить, хотя сгорал от любопытства. Чутье подсказывало мне, что письмо так или иначе еще всплывет. А пока лучше сделать вид, что я напрочь утратил к нему интерес.
Зайдя перед сном в туалет, я обнаружил в унитазе обрывки конверта. Я даже крякнул от удовольствия. И с помощью этого дешевого трюка они рассчитывали заставить меня поверить, что письмо уничтожено! Не на того напали. Выудив обрывки из унитаза, я подверг их тщательному анализу. Письмом там и не пахло. Теперь я не сомневался, что само оно в целости и сохранности и надежно припрятано где-нибудь в таком месте, куда бы я в жизни не догадался заглянуть.
Спустя несколько дней мне удалось добыть кое-какую любопытную информацию. Она всплыла в ходе перепалки, состоявшейся между подругами. Они сидели в Стасиной комнате, где обычно поверяли друг другу свои «девичьи тайны». Не зная, что я дома, а может, в запальчивости забыв об осторожности, они говорили так громко, что я услышал вещи, явно для моих ушей не предназначавшиеся.
Мона, как выяснилось, устроила Стасе раздрай за то, что она, как последняя идиотка, разбазаривает свои деньги направо и налево. Это какие такие деньги? Очень интересно. Наследство, что ли, получила? Вероятно, Мону взбесило, что Стася ссудила какому-то бездарному кретину – не расслышал его имени – тысячу долларов. И она уговаривала ее попытаться как-то забрать у него хотя бы часть суммы. Стася же твердила, что и не подумает и что ей начхать, как этот дурень распорядится ее деньгами.
Затем я услышал, как Мона произнесла:
– Будешь так неосторожна, дождешься, что тебя подкараулят в каком-нибудь темном углу и ограбят.
– Пустой номер! У меня уже ничего не осталось, – без обиняков выложила Стася.
– Ничего не осталось?!
– Ну да. Ни гроша ломаного.
– Сумасшедшая!
– Да, сумасшедшая. А какой смысл в деньгах, если не швырять их на ветер?
Я узнал все, что нужно, и решил пойти погулять. Когда вернулся, Моны дома не было.
– Куда она пошла? – спросил я, не столько из беспокойства, сколько из любопытства.
В ответ Стася недовольно фыркнула.
– Она что, разозлилась?
Все то же недовольное фырканье, потом ответ:
– Полагаю, да. Не волнуйся, она вернется.