– Так-то лучше, мусорная ведьма. Эта внешность тебе вполне соответствует, – промолвила дама, мельком оглядывая убранство комнаты. – И домик тебе под стать, такое же ничтожество, как и ты сама.
– Да как ты смеешь! – Ведьма сделала выпад вперёд, её рот открылся в зверином оскале острых чернеющих зубов. – Явилась, не запылилась на мою голову. С какой стати, ты меня очаровываешь и снимаешь покров тайны? Кто ты такая?
– А сейчас я тебе прочищу память, бесовка, вспомнишь даже то, чего не знаешь!
Дама трижды стукнула об землю железным наконечником зонта, и рябь света, разбегаясь по грязному, затоптанному полу дома, растеклась по пыльным чёрным углам, распугивая мышей и пауков, и затопляя комнату белизной. Ведьма истошно заорала, завыла по-звериному и скукожилась ещё больше.
– Я бабушка! Я его бабушка и её мать! – грозно изрекла величавая гостья. – Ты просчиталась, ведьма! Ты осуществила шах, но мат за мной! Ты хитрая бестия, но куда тебе, ничтожной шавке, до меня? Помойная тварь всегда останется помойной тварью. И твоё колдовство – помойное. Я тебе всё припомню, гадина! Никогда не переходи дорогу Верхним! Никогда!
***
Это произошло двое суток назад. В огромный, двухэтажный детский универмаг «Радость Детства», который в городе сокращённо знали, как РД, вошла пара – молодая леди и мальчик, мама и сын. Сынишке от силы можно было дать восемь лет, а вот его мать выглядела потрясающе юно и роскошно в приталенном и ниспадавшем до пола платье глубокого синего оттенка. Ей едва давали двадцать пять, ну так, с натяжкой. На самом деле даме минул уже тридцать третий год, и хорошо она выглядела не от дорогих и эффективных средств, просто наследственность была таковой. В её роду все женщины по материнской линии до глубокой старости носили юность на лицах, пленяли десятками мужчин и оставались непреклонными на мольбы поклонников о благосклонности, неся верность одному единственному избраннику всю жизнь.
Мама с сыном прямиком отправились на второй этаж, где царил мир раннего детства, и всё продавалось для детишек от рождения до вступления во взрослую жизнь школьника. Нижний этаж принадлежал поколению тревожных бунтарей и застенчивых подростков. Туда они отправятся через пару лет, не раньше.
Они пришли за костюмом мальчику, классическим чёрным вельветом. Девушка-продавец услужливо юркала меж длинных рядов одежды, подыскивая искомое и стараясь угодить. Мать отвлеклась на пару замечательных костюмов, дорогих и добротных, выслушивая дифирамбы консультанта о товаре, и на несколько минут забыла о сыне. А мальчонка, распираемый неуёмной энергией детства, воспользовался ослабевшей материнской хваткой внимания и моментально исчез в лабиринтах висевшей одежды.