— Ну что ты опять за старое! — вмиг
обозлилась Аглая, перебив материн рассказ. — Ну какой он мне муж,
маам[9], старый он для меня.
— Мама? — удивленно округлил глаза
Тимофей, чуть не подавившись кровяной колбасой.
— Чему так удивился? — спросила
Алгыстаанай опешившего парня. — Аглая моя кыыс[10].
— Неужто не похожа? — снова рассыпав
жемчуг, хохотнула Аглая, хитро прищурив синеву глаз.
Глаза Тимофея забегали от Аглаи к
Алгыстаанай, улавливая внешнее сходство двух сахалар.
— Действительно, есть сходство, — бегая глазами, как-то
задумчиво произнес Тимофей. — Обе такие красивые, как северное
сияние. Даже определить сложно, кто краше. Глаза только разные: у
Аглаи — синие, как воды в Большом Токо[11], а твои, — он посмотрел
в глаза Алгыстаанай, — как угли от прогоревшего костра.
— Кыыс, ты погляди на этого хитреца,
как искусно и сладостно он свои силки расставляет.
— А я с его словами согласна. Он
правду говорит, — довольная услышанным заявила Аглая. — И не он
один такие слова говорит.
— Ну хватит! — строго пресекла
Алгыстаанай неразумную дочь. — Будет с тебя, вижу, наелась. Тебе
уже идти пора, тээтэ[12] тебя заждался, наверное.
Аглая, не говоря ни слова, накинула
на себя саныйах[13] и скрылась за дверью.
— А ты давай на лежанку лезь,
отдохни, — смягчив тон, сказала Алгыстаанай. — Тебе силы
восстановить нужно.
Тимофей послушно вылез из-за стола и
полез на лежанку. Тепло нежно обнимало все тело, снимая усталость,
сытый желудок посылал в мозг блаженство, а на глаза — дремоту.
Потянувшись, парень сладко зевнул и сомкнул веки.
Не понимая, как оказался в лесу,
Тимофей завертелся волчком, озираясь по сторонам и пытаясь хоть
как-то определить, где находится. Еще хорошо бы вспомнить, как он
сюда попал. Лес вокруг был густой и непроходимый настолько, что
казалось, и на пузе проползти невозможно. Корявые стволы деревьев
были сплошь покрыты серо-зеленым мхом, который источал неприятный,
затхлый запах. Кроны под какой-то непонятной тяжестью сгибались
почти к самой земле, образуя купол.
Тимофей почувствовал, как ногой о
что-то стукнулся. Перед ним лежал его рюкзак. Собрав сушняка и
еловых веток, он разжег костер в центре маленькой полянки, на
которой неизвестно как оказался. Огонь вспыхнул сразу ярко и жарко,
заполняя теплом пространство под ветвистым куполом.