Тимофей сидел у костра и смотрел, как
пляшут огненные язычки, перепрыгивая с места на место, мысленно
пытаясь восстановить ход последних событий. Вдруг из огненной
пляски костра на него уставились два черных свирепых глаза.
Невероятной магнитной силой эти глаза, казалось, увлекают за собой
в жаркую огненную пляску. Против своей воли Тимофей стал склоняться
к пламени все ближе и ближе, ощущая жар огня и удушье. «Погибну!» —
пронеслась в голове мысль буранным ветром.
Изо всех сил, которые оставались в
уставшем и измученном теле, Тимофей отпрянул от огня, раскидав
ногами костер во все стороны. Пламя быстро охватило небольшую
поляну, заплясав огненными языками по веткам деревьев. Было
нестерпимо жарко, огонь раз за разом обжигал тело раскаленными
языками пламени.
— Тимофейка! Мальчик мой, —
послышался откуда-то сверху голос бабушки. — Иди сюда, ну, давай
выбирайся.
Тимофей поднял голову и попытался
рассмотреть, откуда слышен родной голос. Под сводом купола, пробив
зелень листвы, он увидел небесную синь глаз, из которых хлынули на
лицо, на голову, на грудь холодные слезы.
— Тимофей! Да очнись же ты, наконец!
— трепала за плечи парня Алгыстаанай, прыская на него водой изо
рта. — Даже не думай уходить в бесконечный сон и покой духов.
Мало-помалу приходя в себя, Тимофей
сидел на полу у лежанки и тяжело дышал. Алгыстаанай, принеся из
улицы снег, растирала им ступни ног и ладони чуть не угоревшего
парня. Холодными руками прикасалась к вискам и лбу.
— Не для того я тебя несколько дней
выхаживала, чтобы ты вот так взял сейчас и отправился к духам
предков, — отчитывала Алгыстаанай Тимофея, перетаскивая его на
деревянный топчан, устланный шкурами.
Постепенно оклемался, сердцебиение
пришло в норму, дыхание выровнялось, жар из тела ушёл.
— Алгыстаанай, это что ж получается?
— обратился Тимофей к хозяйке дома. — Твой дом хотел меня
убить?
— Глупости не говори, — уставилась на
парня своими красивыми черными глазами женщина. — Удивительно
слышать такие слова от современного, образованного молодого парня.
Поленья, которые я в печку положила, оказались не мерзлыми, вот и
разгорелись дружно и жарко. А ты почему-то был укрыт с головой, вот
тебя жар и одолел. Услышала вовремя, что застонал. А так неизвестно
что было бы.
— Выходит, ты второй раз мне жизнь
спасаешь. Может, ты мой оберег? — хитро прищурился Тимофей. —
Теперь я дважды твой должник.