Угрюмый и задумчивый Тимофей въехал в стойбище. Освободил от
упряжи оленей и отправил их в общее стадо, спокойно бродившее
вокруг стойбища. Олени ударом копыт разламывали рыхлый снежный
покров, под которым выискивали ягель и прошлогоднюю траву. Проходя
мимо загона, зашёл проведать жеребца. Тот довольно бодро
прогуливался по загону и даже не прихрамывал на задние ноги.
— А ты где пропадал? — услышал Тимофей девичий голос, но саму
девушку не было видно.
— Ты где? — спросил Тимофей и повертелся вокруг себя, выискивая
взглядом источник звука. — Я тебя не вижу, ты что, превратилась в
невидимку?
Раздался девичий звонкий, озорной смех.
— Нарыйана, ты, что ли? Решила в прятки со мной поиграть? Выходи
давай! — у Тимофея совсем не было желания дурачиться, поэтому его
вопрос прозвучал слишком уж строго. — Ну где ты там?
— Чего сердишься? — расстроившись, спросила Нарыйана. — Здесь я,
корову дою.
Тимофей обернулся в сторону животных, но никого не увидел.
Пришлось подойти поближе, и только тогда он заметил девушку. Та,
присев на корточки возле коровы, уткнувшись головой ей в бок,
таскала корову за дойки, направляя теплые, белые струйки молока в
ведро, они со звоном разбивались о стенки ведра поднимая в верх еле
заметное облачко пара.
— Привет, — угрюмо поздоровался Тимофей, подойдя поближе.
— Привет. Куда ездил? — не дождавшись ответа и, по-видимому не
особо расстроившись, Нарыйана продолжила: — К нам в стойбище
сегодня человек из Жарундая приезжал. Наша пропавшая шаманка
нашлась.
— Да ты что? Не может быть! — радостно воскликнул Тимофей,
вздохнув с облегчением. Вот и разрешилась сама собой одна проблема,
явно духи посодействовали, помогли ему, вывели из щекотливой
ситуации.
— Зря радуешься, — удивлённо глянула на Тимофея Нарыйана. —
Рыбаки её вчера мёртвой из реки выловили. Вот она теперь и
находится у какого-то местного рыбака в Жарундаях.
Тимофей уже не слушал молоденькую болтушку: размашисто и широко
шагая, он спешил к чуму Бэргэна.
Две самых старших женщины семейства выкладывали из кованого
сундука вещи, советовались между собой, что следует взять, а что
без надобности. Нужные вещи складывали в меховую шубу. Вещь была
непростой: рукава, ворот и подол обшиты перьями и разноцветными
ленточками, украшены вышивкой из яркого, разноцветного бисера и
множеством бубенцов.