В лесу было тихо, ни птиц ни мелкого зверья не встречалось,
словно вымерли все, что показалось парню странным. Так они шли
долго, Тимофей уже устал, но послушно следовал за Порфирием, боясь
потерять его из виду. За всё время пути увидел всего пару зайцев да
пяток белок, прыгавших по раскидистым ветвям огромных кедров. Через
какое-то время стали слышны голоса птиц, но самих пернатых видно не
было, попрятались. Тайга была местами завалена буреломом,
приходилось пробираться сквозь завалы или обходить их. Порфирий шёл
по только одному ему известному направлению, шёл уверенно, без
устали, не отвлекаясь на мелкое зверьё и птиц. Наконец он
остановился у раскидистого лапника и присел на поваленный ствол
дерева, сбросив рюкзак на осыпавшуюся хвою. Тимофей подошёл, пыхтя
от усталости, к покрытому потной испариной лбу прилипли пряди
волос, он буквально рухнул рядом с Порфирием.
— Притомился с непривычки? — ласково и сочувственно
поинтересовался Порфирий и протянул фляжку с водой. — На, хлебни
маленько.
Тимофей отхлебнул из фляжки, ладонью стёр со лба испарину,
посмотрел по сторонам. Лес, казалось, посветлел и стал уже не таким
непроходимым.
— Долго ещё идти до этой Дарьиной пади? И что в ней такого, что
в такую даль идти нужно?
— Так мы, почитай, пришли, вот спустимся в низину, и будет тебе
Дарьина падь. Дубы там стоят вековые, много дубов. А где они
растут, там и кабан водится, и сохатый жёлуди подбирает, и птахи
разные это место посещают. Вот поэтому так далеко и пошли. Ну что,
отдохнул маленько? Пойдём, только тихо ступай да по сторонам смотри
зорко и винтовку наготове держи.
Порфирий, отхлебнув из фляжки, кинул её обратно, поднялся,
закинул за спину рюкзак. Ружьё он нёс в левой руке наготове,
осторожно ступая и обходя сухие ветки. «Неужели Порфирий левша?» —
удивился Тимофей, глядя, как тот держит ружьё. Парень стал
вспоминать, какой рукой Порфирий резал накануне хлеб. Воспроизведя
в памяти картинку вчерашнего дня, понял, что так оно и есть, левша.
Улыбка растянула губы Тимофея, отчего-то ему показалось это
забавным. «Интересно, в какой руке он держит бубен, а в какой
колотушку, когда шаманит?» — думал Тимофей, представляя Порфирия,
кружащегося в танце вокруг костра.
Из весёлых раздумий парня выдернул пронзительный выстрел.
Встрепенувшись, он посмотрел в сторону прозвучавшего звука.
Порфирий стоял с вскинутым ружьём. Что-то шумно шмякнулось о землю
справа от него. С верхушки высокого кедра осыпался мелкой порошей
снег. Подбежав к месту предполагаемого падения подстреленной
добычи, Тимофей увидел крупного глухаря.