Порфирий долгим и пристальным взглядом всмотрелся в Тимофея.
— Надо бы и тебе оберег на сохранность жизни сделать, а то ведь
пока ты рядом со мной будешь, можешь в передрягу из-за нашей
семейной разборки попасть, тебя не касающуюся, но как свидетель
огребёшь нешуточно.
— Вообще-то, меня амулет старой шаманки оповещает о неприятных
событиях. По крайней мере, несколько раз уже такое случалось, —
сказал Тимофей, прикоснувшись рукой к груди, где амулет
соприкасался с телом.
— Амулет лишним не бывает, — резко сказал Порфирий тоном, не
терпящим пререкательства. — А на охоте амулет твой предупредил тебя
об опасности?
— Нет, не предупредил. Так ведь и опасности в мою сторону не
было. Секач ведь на тебя летел. И вот ещё что…
И Тимофей рассказал Порфирию о том, что ему привиделось, как
кабан выскочил прямо из ствола дуба, как будто прошёл сквозь него,
и о сером облаке над зверем.
— Так это что ж получается? Мы вчера убили твоего брательника? —
удивлённо вытаращил глаза Тимофей.
Порфирий криво улыбнулся в бороду и с грустью сказал:
— Убили мы вчера зверя дикого, жителя таёжного, а вот управлял
этим зверем, едучи на нём верхом, мой братец кровный, — шаман
посмотрел на Тимофея, дабы убедиться, понимает ли парень, о чём ему
толкуют. — Тёмное облако верхом на кабане — это и был мой
брательник.
— Да понял уж. А оградиться от него никак нельзя? Или
обезвредить как-то, убить, наконец! — понимая, что в своих
высказываниях переборщил, Тимофей, задав вопрос, не стал смотреть
Порфирию в глаза, а уставился на цветную занавеску на окне.
— Убить, говоришь?! — загудел Порфирий, как горный камнепад, аж
привстал со скамьи. — Не могу я в родного брата пулю всадить али
руку с ножом на него поднять. Ну и что, что пакостник, не его в том
вина, а нечисти, которая завладела его сердцем и разумом. Обычные
братья на кулаках дерутся меж собой, случись какое недопонимание, а
мы, наделённые сверхъестественными знаниями и умениями, и битву меж
собой ведём не так, как у обычных людей это бывает. Маги да чародеи
не дерутся кулачным боем, у них иные бои и иные правила. Захоти он
меня изничтожить, уже давным-давно бы меня на этом свете не было. А
так иногда пощипывает слегка, чтобы я не забывал, что у меня брат
имеется. Всего-то делов — нервы пощекочет, без вреда телесного, да
и всё. Стало быть, тоже не забывает меня, помнит, что я у него
есть, а это, знаешь ли, греет душу. Уверен, что тебе этого никак не
понять.