Порфирий замолчал. Наверное, выговорился, излил душу, избавился
от душевного нарыва. Тимофей, не нарушая молчания, переосмысливал
услышанное. Выждав время, он всё-таки задал вопрос, который не
давал ему покоя.
— Скажи, Порфирий, а с кем ты этой ночью беседовал в лесу, возле
зимовья?
Порфирий, слегка прищурив глаза, уставился на Тимофея
рентгеновским взглядом, казалось, проникая в самую душу.
— Да с братом-то и беседовал. Он явился, чтобы забрать из секача
свою сущность, которую подселил в зверя, желая меня попугать. В его
тёмном мире отведено на это определённое время, не успел вытащить
своего помощника из тела земного, в которое была вселена эта
сущность — значит, потерял её. Лишился, так сказать, одного воина
из своей армии. Вот таким образом мы с ним и видимся иногда с глазу
на глаз.
Тимофея начинала бесить эта ситуация. Ему было сложно поверить
во всё, что рассказал шаман. Такие вещи происходят в двадцатом
веке? Кому скажи — не поверят. Но и ставить под сомнение рассказ
Порфирия он не мог, потому как сам воочию столкнулся со всей этой
чертовщиной. Да ещё и выуживать из мужика информацию приходилось,
это больше всего и раздражало. Сам он на откровенность не хотел
идти, хотя и обещался.
— Но ты ведь ещё с кем-то разговаривал? — Тимофей с вызовом
смотрел в глаза Порфирия. — Кто она? Почему не хочешь о ней
рассказать?
— Хватит на сегодня рассказов, — Порфирий встал из-за стола,
поставив таким образом жирную точку на разговоре. — Отдыхать
пора.
И не говоря больше ни слова, он полез на печь. Тимофею ничего не
оставалось, как последовать примеру хозяина. Молча, с обидой и
негодованием в душе он улёгся на свой лежак и отвернулся лицом к
стене. Долго в мыслях вспоминал и анализировал слова Порфирия,
незаметно для себя уснул, крепко, до самого утра ничто не
потревожило его сон.
Утром Тимофей проснулся от того, что продрог. Порфирия в избе не
было, не было его и во дворе. Тимофею вспомнились слова шамана:
«Так и быть, передай, что приду на днях». Так мужик ответил той, о
которой не захотел рассказывать. Наверное, ушёл туда, куда пообещал
прийти на днях. «Ну и пусть идёт, я тоже пойду туда, куда хочу!» —
завёлся внутри себя Тимофей. На скорую перекусил тем, что осталось
в котелке от вчерашнего ужина, накинул парку и вышел за порог.