Тем временем ночь уже надвинулась на Ойкумену и
густые тени скопились вуглах комнаты. Последние искры из камина,
раздувал шквалистый ветер, бросаямрачные блики на обитателей
комнаты. От семьи, некогда могущественной и богатойостались только
эти два ее представителя, молодой старик и юный труп. Накакое-то
время мужчина встрепенулся, разжег масляный светильник и
опятьпогрузился в свое обычное состояние угрюмой меланхолии.
От царившей в Замке сырости, огонек светильника
потрескивал, товспыхивая, то почти затухая. За стенами Замка начала
разыгрываться непогода,ветер гудел в пустых коридорах как орган,
наполняя пустые комнаты жуткимишорохами и скрипами. Погода совсем
испортилась. Дождевые капли барабанили поокнам, а от шквалистого
ветра те дребезжали и казалось вот-вот вылетят. Ностарый владелец
этого Замка, привыкший за долгие годы к подобной музыке, необращал
на нее никакого внимания, а молодой наследник, давно уже ни на что
необращал внимания.
Неожиданно, несколько сильных ударов с промежутками
сотрясли входнуюдверь и стоном отозвались в пустом Замке. Мужчина
вскинулся, удивленно прислушиваясь.Кто мог в столь поздний час
нарушить одиночество обитателей Замка? Какойнезадачливый путник мог
постучать в двери, давно уже не открывающиеся навстречупосетителям?
Кто еще мог искать приюта в этой цитадели страха и горя, кто ещемог
покуситься на это убежище боли и скорби? Разве что отмороженный
искатель,или контрабандист, но и они уже давно знают, что лучше
умереть, чемпереночевать в Замке Сангре.
Прикрывая одной рукой лампадку от ветра, мужчина
спустился вниз. Вытянултолстый болт, удерживающий дверь и приоткрыв
ее, мужчина оказался лицом к лицус каким-то незнакомцем. Приподняв
лампадку, он осветил нежданного посетителя.Из темноты выступила
довольно странная физиономия. Костистый череп обтягивалаабсолютно
лысая кожа, в неверном свете лампадки отсвечивающая жирным
маслянымцветом, дождевые капли, сбиваясь в ручейки текли по голове,
но казалось неоставляют на ней не малейшего следа. Густая,
окладистая борода была абсолютносуха. Между слегка раскосыми,
разноцветными глазками пристроился сизый нос,больше всего
напоминающий своим видом перезревшую сливу. Тонкий, почти
безгубыйрот, выглядевший бездонным провалом, с трудом
проскрежетал: