Остается дневник Гордея, который просто обязан дать больше
информации, вот только как его найти? Есть мутный сосед, который
вполне мог следить за Гордеем, а потом забрать дневник и свалить.
Но и залетных партизан сбрасывать со счетов нельзя. Надо будет этот
вопрос со Стечей обсудить, раз у нас в команде теперь есть
настоящий сыщик!
Под все эти думы мы проехали еще километров пятьдесят. Стемнело
и пошел снег, а единственный фонарь на крыше «буханки» (уж не знаю,
по какой технологии сделанный — точно не ксенон) освещал дорогу
всего на пару метров.
Я сбросил скорость, но все равно чуть не влетел в сугроб, когда
мне в глаза ударило два ярких световых пятна и округу оглушил
истеричный звук автомобильного гудка. Мимо проскочил облепленный
снегом фургон. Вылетел из колеи и, завалившись набок, машина
заглохла, только колесо в воздухе все еще крутилось.
— Эй, есть кто живой? — я вышел из «буханки» и побежал к кабине.
— Куда вы так несетесь-то?
Послышался стон, возня с ударами о дверь и скрип металлических
петель. Дверь распахнулась, и наружу полез мужчина с кровью на лбу.
С виду обычный работяга в такой же, как у меня фуфайке, только
старой и потертой. Мужика трясло, он все время смотрел на дорогу,
откуда они примчались.
— Эй, ты как там? Ты один? — я опять крикнул, но мужик не
обратил на меня внимания, как завороженный смотрел на «буханку», на
светлое снежное пятно, которое она высвечивала фарой.
— Там-там, там… — работягу заклинило, аж зубы стучали на морозе.
— Оно. Оно напало на караван. Вы-вышло из леса, и я не-не знаю,
есть ли еще кто живой…
— Матвей, — позвал меня Захар, — Мы здесь не развернемся, надо
сдать назад, поискать удобное место, а потом ехать назад. Сделаем
крюк.
— Подожди, надо же помочь? — я уставился в спину работяги,
улепетывающего по дороге и скрывшегося в темноте. — Что могло
напасть?
— Да, что угодно! — Захар достал обрез и сделал пару шагов ко
мне, — Гадство, почему ты меня не разбудил? Мы Перехляй
проехали?
— Вроде бы указатель был какой-то минут сорок назад, — я
заглянул в кабину и увидел еще одного человека на самом дне, без
сознания, придавленного всяким мусором.
— Да, как же это так? Мы там ночевать должны были… — Захар
вздрогнул и пригнулся, когда в воздухе над нами пронеслось что-то
темное. — Прячься!