Ещё и нечего было думать жаловаться
кому-то. Вообще не любили в гимназии таких. Имелись и ученики
побогаче, которые подвергались разным притеснениям, но им было
проще откупиться от своих обидчиков. А я пока обходился и сам, и
других не трогал. Я, хоть и бедный, но аристократ, и мне невместно
связываться с простолюдинами и торговцами. И зубами грызть
обидчиков буду, но себя в обиду не дам! И что-то такое проявлялось
уже во мне. Поэтому в последнее время, хоть и приходилось держаться
настороже, но среди своих одноклассников меня трогать просто никто
не осмеливался, а старшие из-за моей злопамятности тоже старались
обращать на меня меньше внимания. Нашёл бы способ отомстить
обидчику рано или поздно. И уж теперь, когда я начал постепенно,
хоть и тайно, постигать азы самообороны без оружия, меня не так уж
особо волновали, за редким исключением, и многие
старшеклассники.
Потом, строгие требования к
гимназистской форме вгоняли в сильную тоску не только меня, но и
тётю Арину. Ведь она и так постоянно, хоть по чуть-чуть, но
изменялась, потом, я постепенно рос, и с каждым годом мне
требовалась новая форма. Ладно хоть мальчик! Девочке одежды точно
потребовалось бы намного больше! Плохо, конечно, не иметь приличной
одежды на все случаи жизни. Но, вообще-то, ученикам гимназий
запрещалось появляться на улице и в разных общественных местах без
ученической формы. Таков был устав, и за его соблюдением учителя
следили строго. Вот и пришлось мне на приём и детский бал к
Юсуповым явиться в ученической форме. Вдруг потом кто-нибудь
доложит в гимназию? У нашей шестой гимназии фуражки были с
малиновым кантом и, конечно, нас легко было вычислить среди других
учеников и прочей ребятни. Да и «серебряные гербы» с лавровыми
листами отличались. Хотя, у меня другой приличной одежды просто не
имелось. Не было и обычной мещанской, а никак не дворянской и уж
тем более не княжеской. Вон, у Юсуповых даже слуги были одеты лучше
меня. Хотя, жаль, конечно, но получше и тёти Арины.
Правда, чтобы зря не портить дорогую
ученическую форму, я её вне гимназии просто не надевал. А чтобы
меня не узнавали случайно встреченные учителя, особенно классные
наставники и прочие лица, пришлось научиться, особенно в этом году,
специально красить лицо подходящими средствами, да и немного
поработать над походкой. А одежда была самой простой, и оттого от
детей простолюдинов я обычно не отличался. Вроде, прокатывало.