- По праву рода граф желает подать прошение на бесплатное
обучение, - она выкладывает на стойку перед бабкой какую-то бумагу
с большой гербовой печатью, будто это не бумажка, а самая
непробиваемая в мире броня.
Ведя позиционную окопную перестрелку через регистрационную
стойку, на пару они быстро заполняют анкету, заявление и даже
прошение. Мне остается только подписать. Я успел глянуть Анюте
через плечо и подсмотреть Сережину простоватую нетвердую подпись.
Мой вариант подписи бабуську вполне устроил.
- Осталось определиться с учебной специальностью, - когда я уже
почти расслабился, бабуська решила подстрелить наш бомбардировщик в
момент разворота и взятия обратного курса на аэродром, - Дар какой
у вас?
От ведь, а? И главное смотрит прямо на меня, нет чтоб Ане этот
вопрос задать. Я усиленно строю из себя витающий в облаках
метеорологический зонд, не имеющий к военным действиям ни малейшего
отношения. А вдруг и Анюта не знает, какой у меня дар? Это будет
номер, но... Анюта приходит мне на помощь и сбивает пущенную бабкой
ракету из комплекса ПВО:
- Картограф, - чеканно отвечает Анюта.
- Ах, вот оно как, - бабка вдруг перестает смотреть на меня
словно через прицел, взгляд ее мягчает, - Ну это ничего, граф.
Какой-никакой, а все же дар. Если умом не обделен и руки прямые, и
с таким даром прокормишься.
Я прям проникся к бабуське теплыми чувствами. Будь я вчерашним
мной, даже позвал бы ее в клуб на тематическую вечеринку «для тех,
кому за семьдесят». И хотя я теперь перешел в другую, так сказать,
возрастную категорию, кидаю взгляд на карточку, где четким почерком
чернилами выведено имя:
- Спасибо вам, Вероника Кондратьевна. Совет ваш пригодится.
- Чего там, - бабка попыталась отмахнуться, но по розовеющим
щечкам вижу, что мое уважительное отношение ей приятно. Напоследок
мне удалось-таки произвести точный выстрел в бабкино сердце, -
Завтра к двенадцати, прошу не опаздывать.
- Буду в срок, - для усиления поражающего эффекта прищелкиваю
каблуками на военный манер.
Определенно, с такой бабкой если не дружить, то уж во всяком
случае не враждовать. Мне, старому номенклатурщику, таких женщин на
объектах видеть доводилось. Кремень, а не женщины.
Всю обратную дорогу я аккуратно пытался вывести Анюту на
разговор о моем даре, но практически ничего не добился. Узнал
только, что сама она и такого дара лишена, то есть магия ей не
светит от слова совсем. Она сообщила лишь, что про магов огня,
воды, земли и ветра знает любой дурак, а картографы встречались
только в нашем роду Кротовских, и говорить на эту тему считалось
дурным тоном.