Я достал из кармашка пальто платок и приложил его к своему
разбитому носу. Кровь быстро пропитала бархатную ткань, но, тем не
менее, стала потихоньку останавливаться.
А Пузо, меж тем, широко раскинув руки, словно стремясь объять
необъятное и доселе необъяснимое, самозабвенно и с упоением
пребывал в беспамятстве. Я наклонился к нему, нащупал бьющийся
живчик на шее и сообщил загомонившему народу:
- Живой вроде.
К поверженному бойцу подошел полноватый мужичок с посеребренными
сединой усами, одетый в хорошее пальто. Он нагнулся, приподнял веко
беспамятного и посмотрел на зрачок. Удовлетворился увиденным и
переключил свое внимание на кровоточащее рассечение на подбородке.
Пошевелил рану.
- Придется несколько швов наложить. Славно вы его, молодой
человек, отделали. Никогда такого не видел.
- Что не видели? – спросил я, уточняя.
- Что бы так ногами лягались. Всяко видел, многих штопал, но вот
такого удара ни разу не доводилось лицезреть, - он разогнулся с
болезненной гримасой на лице и вытер руки об белоснежный платок. –
Я хирург по образованию, сейчас работаю врачом при доме
предварительного заключения – слышали про такой?
Я отрицательно мотнул головой.
- Шпалерка? Нет?
- Нет, не знакомо, - ответил я собеседнику. – Я здесь не так
давно и, к счастью, с этой достопримечательностью не знаком.
Он подал мне руку:
- Хорошо, что вы его остановили. Он и вправду мог убить того
бедолагу.
Пузо очнулся. Он застонал, открыл глаза и недоуменно
сфокусировал взгляд на моей физиономии. Потом, помогая себе руками,
неуверенно сел.
- Сотрясение, - определил врач. – Голова будет сильно
болеть.
И в этот момент кто-то из толпы выкрикнул:
- Полиция! – и народ стал быстро рассасываться кто куда.
Я оглянулся. Вдалеке, метров за двести мелькала упитанная фигура
городового, спешащего в нашу сторону. А за ним семенил наш избитый
вихрастый.
- Уходите, молодой человек, - посоветовал мне врач. – Зачем вам
проблемы с полицией?
И вправду, тесно общаться с представителем правопорядка мне
совсем не хотелось. Найдя взглядом извозчика, я махнул ему и через
десяток секунд я уже забирался в пролетку.
Пузо со своим товарищем тоже решили ретироваться. Быстро,
насколько это было возможно в их состоянии, они направились за угол
ближайшего дома. Но по тому, с какой болезненной гримасой ковылял
низкий, я понял – не уйдут. И тогда я их окрикнул: