Завидев меня в цехе, Пузеев расцвел счастливой улыбкой, как
доброму и старому знакомому и в пояс поклонился мне, смяв в кулаке
рабочий картуз.
- Спасибо вам, Василий Иванович, - благодарно сказал он мне.
- За что это? – удивился я.
- За то, что остановили меня. Я ведь ничего не соображал – убить
мог.
- А-а, ну ладно, чего уж там. Я случайно, - ответил я,
пошутив.
- Если бы вы, Василий Иванович, меня тогда не лягнули как
лошадь, то посадили бы меня, точно бы - посадили, а жена моя пошла
бы продаваться. Никто бы ей не помог. Спасибо вам еще раз и храни
вас Бог, - и он еще раз до земли поклонился, широко перекрестился и
зачем-то приложился губами к нательному крестику.
Вот и не знаю я, как надо реагировать на такое. То ли принимать
благодарность как само собой разумеющееся, то ли останавливать его
от излишнего усердия. Народ, наслышанный о произошедшем, с
пониманием отнесся к этой церемонии.
- Ну, ладно, ладно, проехали…, - немного смутившись, ответил я.
– Скажи, Валентин, а друг твой разве не здесь? Не с тобой?
- Нет, меня одного с Путиловского турнули. Он там остался.
- А в полиции сильно бока намяли?
- Было чуть-чуть, - улыбнулся выбитыми зубами драчун. – Научили
уму разуму, да и выгнали вон.
Валентин Пузеев действительно оказался прекрасным ремонтником.
Когда к нам пришел новый станок, то он, на равных с прибывшим
персоналом помогал им, изучал и настраивал пресс. А потом, когда
отладка была завершена, и пришло время работать, то выяснилось, что
станок оказался капризным и требовал к себе повышенного внимания.
Мне это казалось странным, ведь ничего сложного в этом станке не
было, но таков был уровень современного машиностроения и
металлообработки. Подвижные части станка нуждались в постоянной
смазке, валы и другие вращающиеся элементы интенсивно истирались,
болты раскручивались и пытались вывалиться. Механик матерился,
ругаясь на тех, кто сделал это «чудо современной инженерии», каждое
утро брал в руки масленку с ключами и полз под станок смазывать и
подкручивать. Валентин, поначалу стоявший на этом станке за
вырубкой кнопок, всегда помогал ему и, так уж получилось, что побыв
сначала на подхвате по обслуживанию, он, мало-помалу целиком
заменил механика, и, когда тот запил по-черному, подхватил его
работу. Пришлось ему добавить в зарплате, а механика уволить.
Пузеев был счастлив, и он долго благодарил меня, тряс мою руку и
даже принес от своей жены подарочек – небольшой белый ситцевый
платочек с вышитым вензелем «Русских Заводов». Второй такой же он
подарил пришедшему в восторг Михе. Угодил ему, засранец.